«Самое главное в этой жизни – время и то, кому ты его уделяешь»: в Театре им. Моссовета – «Человек в закрытой комнате»
Я ехала домой, я думала о Вас,
Тревожно мысль моя и путалась, и рвалась.
Дремота сладкая моих коснулась глаз.
О, если б никогда я вновь не просыпалась…
В Театре им. Моссовета заметно обновился репертуар. И вот еще одна премьера на Сцене под крышей – «Человек в закрытой комнате» по пьесе Татьяны Загдай, современного драматурга и сценариста родом из Саратовской области. Написала несколько сценариев к фильмам и сериалам, но эта пьеса, которую на сцене одного из ведущих театров российской столицы поставил Павел Пархоменко, пожалуй, явление особое. Московский зритель видит ее впервые. И это настоящий эксперимент и по форме, и по содержанию. «Человек в закрытой комнате» – победитель в драматургической номинации международного конкурса «Волошинский сентябрь-2021», пьеса вошла в шорт-лист Всероссийского семинара драматургов «Авторская сцена-2021», а также в шорт-лист фестиваля молодой драматургии «Любимовка-2021».
Режиссер Павел Пархоменко – выпускник Казанского театрального училища и РАТИ-ГИТИС. И автор пьесы, и режиссер-постановщик – люди относительно молодые, но в то же время, имеющие за плечами определенный жизненный опыт. Все это, безусловно, отражается и в представленном действии.
«Человек в закрытой комнате» – это театральный роуд-муви. Главные герои покидают дом, действие разворачивается в поездке, где герои, как правило, меняют перспективу повседневной жизни. Стоит отметить, что этот жанр больше свойственен кинематографу, но постепенно все чаще оказывается и на подмостках театров.
В центре внимания – отношения «отцы и дети». По сюжету, Жанна приезжает в провинциальный городок, чтобы похоронить отца. Но все складывается как-то вопреки, кроме того, она вдруг начинает слышать покойного отца. И кто знает, что происходит на самом деле? Как отличить реальность от ирреальности? И главное – не сойти с ума и не стать жертвой обстоятельств?
Все, что происходит с нами в детстве, влияет потом на всю нашу жизнь. Важны и обстановка, и обстоятельства. Жанне очень не хватало внимания и любви отца, он все время пил, а они с матерью вынуждены были это терпеть. Для нее папа всегда был «человеком в закрытой комнате». И став взрослой, она бежит в Москву, но и там жизнь не складывается: долги, изнасилование, аборт… Она приезжает на похороны отца только лишь для того, чтобы потом продать его квартиру, но оказывается, что и такой возможности у нее не будет. И гадко, и страшно одновременно от того, что люди и вправду так живут. Друг детства Костик имеет условный срок и сначала берется ей помочь, а потом бросает ее ночью с трупом на автотрассе, забрав последние деньги. Но почему же Жанна прощает его и откупает, отдав последнее, что есть у нее в данный момент – свою кожаную куртку?
Каждый человек нуждается в любви, ищет, надеется, верит… В первую очередь – любви собственных родителей, а потом уже друзей, мужей и жен. А еще каждому из нас очень нужно время. Потому что «самое главное в этой жизни – время и то, кому ты его уделяешь». Именно из этого и складывается, собственно, жизнь. И чтобы не оказаться в «закрытой комнате», нужно четко расставлять приоритеты и научиться распределять свое время, чтобы потом ни о чем не жалеть.
Сценография минимальна, но символична. Песок под ногами ассоциируется с песочными часами, словно напоминая, как неумолимо бежит время. И если не использовать его рационально, оно «чернеет», как почернел и этот песок, по которому ходят артисты, потому что печаль тоже, мы знаем, черного цвета. А грусть рождается в человеке от того, что он постоянно сожалеет о прошлом. И неслучайно в постановке появляется девочка с перышком – в белом, а сама Жанна – в черном. Так из «белой» юной девочки она стала «черной» грешной женщиной, но это не ее вина, а, скорее – ее беда.
Героиня Лилии Волковой выглядит сильной и грубой лишь поначалу. Постепенно наружу проглядывают боль и обиды, от которых невозможно избавиться. Она, как бездомная собака (обратите внимание на сцену с собакой), мечется, воет и стонет, ища своего собственного хозяина.
Андрей Смирнов – Костик – сделал своего персонажа отвратительным гопником. Но если присмотреться, то можно и в нем увидеть что-то человеческое. Будто среда обитания сделала его таковым, а внутри он на самом деле довольно чуткий. Но и ему предстоит немало испытаний на совесть прежде, чем он поймет, как надо жить и что ему на самом деле нужно.
Леонид Евтифьев, исполняющий роль покойного отца, выглядит настолько обаятельным, что даже не верится, что это просто спившийся человек. И удивительно, но в то же время так ведь оно и бывает, он желает дочери добра и дает ей довольно мудрые советы, иногда говорит с ней с иронией (но куда ж без этого?), а в то же время «толкает» ее на безрассудные поступки в прямом смысле слова, о чем говорят его жесты. Вот в этом, пожалуй, и заключается драма – часто люди желают добра, но своими действиями толкают близких на неудачи и трудности.
Вера Каншина исполняет здесь три роли – соседки, полиционерки и сотрудницы морга. И это удивительное перевоплощение. Очень разные и яркие образы, но то, что их играет одна актриса, наталкивает на мысль, как схожи судьбы многих людей, как часто жизнь почти у всех идет будто по общепринятому сценарию. То же можно сказать и обо всех остальных персонажах – мужчинах.
При этом режиссер Павел Пархоменко говорит о своей постановке: «Наш спектакль о любви и прощении, о поиске смыслов и корней, о вере и надежде в то, что все мы когда-нибудь будем счастливы».
А будем ли мы счастливы? И в чем будет заключаться это счастье? Наверное, все же в бесконечной и бескорыстной любви – родителей и детей, жен и мужей, друзей и подруг… Ведь какими бы ни были обстоятельства, в жизни всегда важно оставаться человеком. А еще стараться не смотреть в прошлое, а жить настоящим и верить в будущее. Тогда, возможно, и удастся правильно расставить акценты в жизни, и хватит времени на тех, кто тебе по-настоящему дорог, чтобы избежать обид и ошибок.
Я ехала домой, душа была полна
Неясным для самой, каким-то новым счастьем.
Казалось мне, что все с таким участьем,
С такою ласкою глядели на меня.