«Хей-оп!» – в театре Никиты Михалкова «Мастерская 12» состоялась премьера спектакля «Минуту назад», посвященного 80-летию Великой Победы

«Хей-оп!» — боец перебрасывает вещьмешок товарищу.
«Хей-оп!» — эхом отзывается на сцене. Это не просто перекличка — это голос эшелона, уносящего судьбы в сумрак войны.

9 мая, в День 80-летия Победы, в театре Никиты Михалкова «Мастерская 12» состоялась премьера спектакля «Минуту назад». Постановка стала поэтическим размышлением о цене Победы и памяти, которая не отпускает.

О чем еще спектакль? О любви. К сыну. К Родине. К семье, брату или сестре. Актеры говорят не стихами — они дышат эпохой, говорят жестом, взглядом, застывшим в прощании.

Они словно воплощаются из архивной пыли — забытых строчек, неисполненных песен, пожелтевших писем, сгоревших деревень. Из той самой «минуты назад», когда все еще было живо: и человек, и любовь, и надежда.

Перед премьерой нам удалось побеседовать с одним из режиссеров спектакля, Игорем Сергеевым.

Игорь, каковы намеренные особенности постановки в честь 80-летия Победы – что вы хотели подчеркнуть?

Мы ко многим праздникам делаем оригинальные постановки. И здесь, поскольку это большой юбилей, красивая дата 80 лет – мы подошли к этому вопросу более масштабно и уделили этому больше времени, больше сил, больше ресурсов. У нас играют живые музыканты. Обживаем новую сцену красивой историей.

Какова ваша основная цель при работе над юбилейным спектаклем? На что зритель должен обратить внимание?

Наша задача – сделать хороший спектакль. В первую очередь — чтобы это было не просто формальным высказыванием, которых, сами понимаете, много. Хотелось найти какую-то новую форму, открыть новые стихи, хотелось, чтобы зрителям было интересно смотреть. Чтобы они не в очередной раз услышали знакомые строки, которые часто слышат на праздниках, а чтобы открыли для себя новые имена, новых авторов, которые уже давно ушли. У нас спектакль состоит из произведений авторов-фронтовиков – для меня многие из этих стихотворений были открытием. Я думаю, что наши зрители, когда уйдут из зала после окончания постановки, загуглят и поищут, что это за авторы, что это за произведения. И насладятся неоткрытой для себя литературой.

Какая первоочередная эмоция, которую вы хотели пробудить у зрителя? Что вы хотели донести вашим подбором авторов, подбором стихов?

Главная тема – это, конечно, память и благодарность. В первую очередь хотелось подчеркнуть большую жертвенность русского народа, цену, которой досталась Победа. И какую цену заплатили те люди, которые были не на фронте в это время, а находились здесь, дома. Матери, отцы, дети и все те, кто провожал наших бойцов – что они чувствовали, чем они жили все эти годы войны.

Вы заняты в театре и в качестве актера, и в качестве режиссера спецпроектов. Какую идею вы стремитесь донести зрителю своим творчеством?

В первую очередь я все-таки актер. В силу обстоятельств возникла идея — и театр дал возможность ее реализовать. Я работал не один, вместе со мной работал мой коллега Евгений Дубовской – мы сочиняли эту историю вдвоем.

Как вы считаете, как молодежь воспринимает тему войны и Победы в современном театре? Есть ли у вас спецприемы, чтобы привлекать молодого зрителя в театр?

У меня нет никаких особых уникальных рецептов. В театре рецепт и правило одно – это брать внимание, держать внимание и управлять вниманием зрителя. И когда ты приступаешь к работе над каким-то материалом, над каким-то текстом — тебе в первую очередь нужно подумать, что ты к этому тексту можешь прибавить такого, чтобы этот текст стал актуальным. Сегодня, здесь, сейчас, под каким ракурсом его можно показать, для того, чтобы люди проассоциировали это с собой. Что ты можешь сделать с этим текстом, чтобы он остался не просто историей «из разряда древних греков или римлян», а чтобы люди почувствовали это как что-то, что могло бы произойти с ними.

Никита Сергеевич пристальное внимание уделяет теме войны, и достаточно трепетно к ней относится. Такое отношение передается его ученикам?

Школа, конечно, передается ученикам. Роль мастера в любом театре важна, и в нашем театре особенно. Наш режиссер, наш художественный руководитель — это мощный режиссер-харизматик. И находясь вместе с ним, рядом с ним, работая с ним, наблюдая его не только в работе, но и в повседневной жизни, взаимодействуя с ним — остаются те люди, которых объединяют общие ценности. Да, конечно, все те темы, о которых говорит он – они и для нас не пустой звук, а очень важные истории, которые мы хотим рассказывать со сцены. 

Тема войны – она достаточно неоднозначна. Что для вас – Сталин? Как можете охарактеризовать эту историческую личность?

Наша страна очень большая, а раньше, в эпоху Сталина, она была еще больше. И поэтому говорить о какой-то однородности мнений, наверное, не приходится. У меня есть история моего рода, моей семьи. Будучи свидетелями и очевидцами, мои дедушки имели разные мнения по поводу этой исторической фигуры. Я думаю, необходимо давать объективную картину, объективные соотношения достижений и промахов и не пытаться рисовать фигуру одной краской.

Насколько трагедия Великой Отечественной войны коснулась вашей семьи – есть ли семейные фронтовые истории и подвиги, передающиеся из поколения в поколение?

Мой дедушка по линии моей мамы воевал, он был сапером. Прошел всю войну от 1941-го до 1945 года, дошел до Берлина. Как и многие другие фронтовики-ветераны, не любил разговаривать о войне. То ли по причине моего на тот момент юного возраста, то ли по причине того, что он ни с кем не хотел делиться – всегда отшучивался. Сейчас благодаря цифровизации всплывают документы, награды, благодарности, которые мы с семьей находили про моего дедушку Алексея Федоровича. Так что да, меня тема Великой Отечественной войны коснулась в первую очередь через дедушку по линии мамы.

По каким критериям вы выбирали авторов-фронтовиков для постановки? Вы хотели открыть неизвестных авторов?

В первую очередь неизвестную поэзию мы хотели играть. Бывает такое, что ты что-то читаешь, что-то знаешь. Но вдруг, в какой-то момент, в каком-то особенном состоянии ты видишь стихотворение. И приходит идея, что с ним можно было бы сделать. Какая-то не очень популярная вещь тебе начинает казаться интересной и важной. У нас не было задачи, чтобы наш спектакль, наши истории состояли только из редких произведений. У нас есть произведения Высоцкого, например. Но большую часть звучат поэты, которых редко услышишь на сборных концертах, посвященных 9 мая.

«Минуту назад» — очень точное, почти тревожное название. Что для вас эта минута – потеря, прощание, или, может быть, спасение?

Тема прощания, тема потери – это ключевая тема, сюжетная линия в нашем спектакле. И героиня, которая исполняет главную роль, весь спектакль живет этим. Живет свою жизнь — а все время рядом с ней находится образ сына, который ушел на войну. Она ощущает, что это случилось буквально минуту или секунду назад.

Как вы искали личный контакт с фронтовыми буднями – бывало ли в процессе репетиций ощущение, что вы терзаете чужие раны?

Все истории, которые случились 80 лет назад, так или иначе ты пытаешься проецировать на себя. Размышляешь на тему того, что бы ты ощутил. Мы стремились вернуться туда и прочувствовать себя в той эпохе и в тех обстоятельствах.

Что в спектакле у вас документальное, а что художественно-эмоциональное? Где правда?

Поскольку наш спектакль на 100% состоит из поэзии – нельзя сказать, что он на 100% документальный. Но это все написано по большей части поэтами-фронтовиками, поэтами, которые своими глазами видели происходящее. Я думаю, что даже их художественный вымысел и художественное приукрашивание работают на самое главное – на правду и память о нашей Победе.

Вы работаете в пространстве театра «Мастерская 12» Никиты Михалкова. Это место, кажется, о свободе и поиске. Как вы совмещаете свободу с темой войны, где много строгих классических трактовок? 

У нас есть свобода. Точно так же, как она была у всех тех людей, про которых мы рассказываем. И опять же, пытаясь помещать себя в обстоятельства со своим пониманием и мерой свободы, которая есть у тебя, — стараешься исследовать героев. Хотелось все эти сюжеты вырвать из пространства истории про каких-то далеких предков и попытаться приблизить к нашим обстоятельствам, к нашему пониманию.

Если бы зритель мог унести только одну эмоцию после спектакля – какую бы вы хотели, чтобы он унес?

Я хотел бы, чтобы зрители испытали благодарность – к нашим предкам, которые воевали за нас. Когда мы сочиняли эту историю, мы помнили, что это будет показано в первую очередь первый раз 9 мая. А 9 мая — это праздник, хоть и со слезами на глазах, но – праздник. Это не 22 июня, это не день начала войны, это не день памяти каких-либо жертв – это праздник. Который связан с Великой Победой, и мы хотели, чтобы люди порадовались и поблагодарили тех, кто нам эту Победу добыл.

Война часто ассоциируется с тишиной после боя. Что для вас значит эта тишина? Это страшно?

Вот вы сегодня посмотрите наш спектакль, и я обещаю вам, что там будет много тишины. Для наших героев это возможность выдохнуть, осознать то, что с ними произошло только что. Осознать, что с ними произойдет буквально через секунду или минуту. Тишина — это образ познания.

Я прохожу в темный зал. Он полон. На сцене вспыхивает надпись — «Минуту назад». Пахнет деревом, чуть дымком — как в деревенской избе, где ждали с фронта. Музыка звучит гитарным перебором и тонко, тесно сплетается с голосом героини. Она закуривает — жест нервный, уязвимый. И дым тянется, как память, расплывается в воздухе, обволакивает алые гвоздики, вонзенные в сцену, как штыки — в сырую землю.

Он вездесущ — этот дым, как голос прошлого, как та самая минута, в которую еще можно было сказать «живи!» — и все бы изменилось.

Актеры говорят рифмой, врываются уже своей, не чужой, разворошенной болью в этот святой, наш праздник; весь спектакль – непрерывная, бесконечная поэзия.

И – пламенеющие гвоздики. В охапках, букетах, в полете на сценой, в растрепанных, рваных лепестках – они отдельные герои, немые свидетели происходящего, символы того неугасимого огня, который жжет наши сердца той памятью, тем героическим прошлым, которое мы не смеем, не можем, не имеем права – забыть.

Спектакль символичен во всем – и в нем задействована еще одна, особая звезда — Диана Арбенина. «Ночные снайперы». Ее пронзительный до дрожи вокал – словно огненные очереди «Катюши» во мгле — пробирает до кончиков пальцев. 

Песня «Секунду назад» звучит как исповедь – и ты сопереживаешь, сочувствуешь вместе с исполнителем. Мощный, живой вокал — то шепчет, то кричит, разрывая пространство, словно выстрел в память.

Этот спектакль — он будто собеседник тет-а-тет – смотрит прямо в глаза, беспощадно, пристально, прямо в душу. И мы, не в силах отвести взгляд, узнаем в героях самих себя.

«Минуту назад» — не реконструкция, не урок, не назидание. Это песня. Плач по несбывшемуся. Поклон живым. Честь павшим.

Финал — светлый, как рассвет после затмения. «Найди свою гавань» — «Все будет хорошо!» — сильный вокал Дианы Арбениной мощным аккордом завершает постановку. Мы встаем. Аплодируем стоя. Зал не хлопает — он благодарит.

«Что-то ты не побрился сегодня – и у тебя ус отклеился», — Диана Арбенина шутит, обращаясь к актеру театра, вместе со всеми вышедшему на поклон – мы улыбаемся. Наш смех – как легкий ветерок после тяжелого, свинцового сна. И мы верим: все будет хорошо.

Фото в тексте предоставлено пресс-службой театра «Мастерская 12»/Сергей Петров