«Исчезни на сутки»: почему современные подростки увлекаются опасными играми и что делать родителям?
В социальных сетях распространяется опасная для подростков игра «Исчезни на сутки». По ее правилам участники должны уйти из дома и не выходиться на связь с родственниками в течение 24 часов. Заранее оповещать о своих планах кого-либо из членов семьи запрещено. Что стоит за этим явлением, как обсудить техники манипуляции в сети, а вместе с тем разрешить кризис доверия и коммуникации в семье — в интервью психологов MIR24.TV.
Когда подросток уходит из дома
В родительских сообществах и СМИ нарастает тревога: подростки массово участвуют в опасном флешмобе, суть которого — добровольное «исчезновение» на сутки. Они намеренно отключают телефоны, не выходят на связь, оставляя родителей в мучительной неизвестности. Особенно настораживает, что такая модель поведения встречается не только в неблагополучных семьях, но и во внешне благополучных. Что скрывается за этим радикальным поступком? Почему подростки выбирают именно такую форму самовыражения? И как родителям правильно реагировать, чтобы не усугубить ситуацию, а помочь? На эти вопросы отвечает клинический и семейный психолог, автор психологии динамического баланса Psy-Try, КБТ, РЭПТ и схема-терапевт Татьяна Чернякова.
Когда подросток уходит из дома, это вызывает тревогу и много вопросов. Родители воспринимают такой поступок как угрозу, попытку манипулировать или, как минимум, протест. Но на самом деле уход не всегда связан с желанием навредить или наказать. Часто это отчаянная попытка восстановить контакт с собой и, хотя бы на время, выйти из среды, в которой становится невозможно дышать. За громкой формой поведения может стоять вполне тихая причина — ощущение, что ты стал невидим в своей собственной семье.
Что такое эмоциональная невидимость?
Стоит начать с того, что эмоциональная невидимость — это вовсе не отсутствие заботы. Речь также и не о неблагополучных семьях или откровенном насилии. Наоборот, чаще всего эмоциональную невидимость испытывают члены семей, в которых все «нормально». Есть еда, учеба, расписание, обязательства и достижения, но при этом нет вопроса: «А что ты чувствуешь?»
К такой атмосфере ребенок с ранних лет привыкает соответствовать. Он пытается быть удобным, старательным, тихим, не слишком сложным. Его оценивают по успехам, сравнивают, направляют. Все это может происходить с любовью, но именно поэтому и трудно заметить, как внутренний опыт ребенка перестает быть важным.
Когда он становится подростком, это ощущение усиливается. Ему уже не хочется подстраиваться, он начинает искать себя и именно в этот момент обнаруживает, что в семье, где его привыкли видеть «удобным», нет места для его сомнений, страхов и уязвимости. В ответ на это появляется внутренняя броня. Сначала она проявляется в форме закрытости или раздражения, а, порой и в виде пугающего жеста: уйти, исчезнуть, «пропасть на сутки».
Почему разговоры не работают?
«Многие подростки говорят родителям: «Я больше не могу здесь находиться», «Вы меня не слышите и не понимаете», «Вы не знаете, кто я на самом деле». Но эти фразы часто не воспринимаются всерьез. Они расцениваются как «трудный возраст», юношеский максимализм, гормональные всплески или вообще манипуляция. Тем временем для самого подростка уход — вынужденный способ заявить, что он больше не выдерживает. Иногда это реакция на постоянное давление: учеба, дисциплина, контроль. В некоторых случаях — на обесценивание, исходящее от родителей, учителей и даже сверстников: «перестань выдумывать», «не делай из мухи слона». Подросток начинает воспринимать дом не как место, где его понимают и принимают, а как место, где его исправляют. Исчезая, ребенок не пытается разрушить отношения с родителями, а хочет вернуть себе право быть собой».
Родители часто пытаются «договориться», они объясняют, уговаривают, читают лекции. Естественно, они делают это не из злого умысла, им кажется, что это единственный способ сохранить связь с ребенком. Но подростковое сознание в момент кризиса не принимает аргументов. Оно слышит не смысл, а отношение. Когда родитель объясняет, почему уход — это «глупость», подросток слышит: «ты снова не такой, как надо». Когда родитель требует: «пообещай, что это больше не повторится», подросток воспринимает это как контроль, а не заботу.
Вместо этого можно попробовать:
- Проявить эмоциональную честность. Скажите ребенку, как вы испугались, когда он ушел, как вы себя чувствовали, как не знали, что вам делать.
- Задавайте открытые вопросы. «В какой момент тебе становится плохо дома?», «Чем ты с нами не делишься?»
- Проведите совместный анализ ситуации. Узнайте, что хотел сказать ребенок своим уходом. Помогите ему придумать, как еще он может выразить свои негативные эмоции, не подвергая себя опасности, а вас — большому стрессу.
Как снизить риск ухода и восстановить контакт?
- Сделайте дом местом, где чувства не скрывают, а замечают.
«Создать эмоциональное пространство — значит не просто «разговаривать», а регулярно подтверждать, что здесь можно быть живым и настоящим. Один из эффективных способов — ввести неформальные точки контакта, которые не похожи на допрос или отчетные сессии. Например, по дороге куда-то задавать «небольшие» вопросы: «Что тебя сегодня больше всего разозлило?», «Когда тебе сегодня было скучно?» Или использовать игру «от 1 до 10», когда каждый оценивает, как прошел его день и называет причину. Важно, чтобы ваши эмоции тоже были высказаны. Если вы ожидаете одностороннюю уязвимость, вы ее не получите. Подростку нужно увидеть, что вы тоже делитесь (в разумной степени) своей усталостью, раздражением, неловкостью, радостью, потому что это откроет для него возможность сделать то же самое», — поясняет Татьяна Чернякова.
Подсказка: попробуйте завести «семейный вопрос недели». Например, на этой неделе вы собираетесь и обсуждаете, что в вашей семье вас радует, а что раздражает. Обсуждайте это не для отчета, а для того, чтобы установить честный эмоциональный контакт (упражнение полезно в контексте отношений между родителями!)
2. Учитесь выдерживать сложные эмоции и называть их вместе.
Это, возможно, самый сложный пункт. Когда подросток говорит: «Мне плохо», это не означает, что он ждет от вас совета. В этот момент ребенок пытается проверить, может ли он быть с вами уязвимым. Главный навык, который поможет родителю в этой ситуации — эмоциональное отражение. Это простая, но очень важная техника.
Как это работает? Подросток говорит: «Я никому не нужен». Родитель отвечает: «Ты правда чувствуешь, что тебя не замечают, и тебе одиноко?» Эта фраза может показаться очевидной, но она дает главное: признает чувство и этим дает пространство. Кроме того, она помогает определить подростку, что конкретно он испытывает, ведь ощущение «я никому не нужен» — очень неконкретное. В процессе разговора может выясниться, что настоящая боль ребенка совсем не в том, что его не замечают.
3. Обсуждайте границы не как правила, а как совместные договоренности.
Подростки не отрицают границы. Но они перестают их принимать, когда эти границы вводятся односторонне, без диалога. Чтобы превратить границу в работающую договоренность, выделите время, но не во время конфликта, а заранее и спросите у ребенка, в чем ему не хватает свободы, что он ощущает как давление. Договоритесь о сферах жизни, в которых подросток может принимать решения сам, а что по-прежнему остается зоной родительской ответственности. Не забудьте продумать сигналы или стоп-слово, задача которых будет показать, что договор нарушен.
Подсказка: напишите границы и договоренности на бумаге вместе с ребенком и повесьте на видное место. Договор, который заключался совместно, — это не приказ. Соответственно, вероятность того, что подросток будет его придерживаться, становится намного выше.
Можно ввести формат еженедельной «пятиминутки автономии». Раз в неделю вы собираетесь и обсуждаете, что могло пойти не так, где теперь, после обозначения границ, хотелось бы еще больше свободы, или наоборот нужна родительская помощь.
«Самое важное для родителя — не оттолкнуть, не испугаться, не сломать то хрупкое, что еще можно восстановить. Не воспринимать уход как личное предательство, а как сигнал: «Мне тяжело быть собой рядом с вами». Подросток не должен бороться за то, чтобы быть принятым. Он не должен исчезать, чтобы быть замеченным. Именно взрослые, в позиции устойчивости, зрелости и эмоциональной гибкости, могут первыми выйти навстречу. Не потому, что «виноваты», а потому, что способны не разрушать, а соединять, — резюмировала Татьяна Чернякова. — И если в семье появится хотя бы один взрослый, способный слушать, спрашивать, выдерживать и говорить честно, у подростка появится шанс остаться. Не из страха быть наказанным, а потому что рядом стало безопаснее. И можно жить, не исчезая».
Сбросить контроль и устроить «праздник непослушания»
Если рассматривать саму игру по существу, то за таким, казалось бы, невинным поступком — отсутствием предупреждения родителей о своем местоположении — могут скрываться довольно серьезные вещи. Фактически это проверка: насколько легко ребенка можно склонить к подчинению какой-то группе или отдельному человеку, насколько он управляем, способен хранить секреты и быстро соглашаться на определенные действия. Следующая игра или попытка может содержать уже более жесткие задания. Поэтому взрослым важно заранее обсуждать подобные моменты с ребенком, объясняя, что за внешне безобидной забавой могут крыться далеко идущие последствия, говорит психолог Лилии Гладких.
Почему дети или подростки склонны вести себя подобным образом? Во-первых, притягательна сама возможность принадлежности к группе сверстников, желание быть частью коллектива. Если у ребенка налажены отношения с окружающими в реальности (например, в школе, секции, дворовых компаниях), то вероятность втягивания в сомнительные онлайн-игры значительно снижается. Привлекательность виртуальных сообществ часто заключается именно в чувстве причастности к чему-то большему.
Второе важное обстоятельство — возрастные особенности подростков, стремящихся сбросить контроль со стороны взрослых и устроить своеобразный «праздник непослушания». Им хочется продемонстрировать собственную взрослость, независимость и способность поступать вопреки ожиданиям старших («я смогу поступить иначе»). Принадлежность к группе снижает чувство индивидуальной ответственности: чем больше участников процесса, тем слабее осознается личная роль каждого отдельного участника. Возникает иллюзия, что нарушение закона или совершение рискованных действий совершает не конкретный индивид, а вся группа в целом.
«Кто является значимым взрослым в жизни ребенка? Родители стремятся привить детям определенный набор норм поведения, исходя из собственных представлений о правильном порядке вещей. Удобнее всего, когда установленные родителями правила выполняются беспрекословно, исключая конфликты и недопонимания. Однако нередко взрослые сами занимают позицию авторитаризма, диктуя строгие нормы поведения исключительно на основании собственного статуса старшего и несущего ответственность лица. Подобный подход ограничивает развитие способности ребенка критически оценивать ситуацию и формулировать собственное мнение относительно правильности поступков. Подросток перестает прислушиваться к внутреннему голосу и ориентируется лишь на внешние мнения авторитетных фигур».
Например, если родители постоянно подчеркивают свое главенство и пресекают любые попытки самостоятельного выбора, ребенок оказывается лишенным необходимого опыта принятия решений. Как следствие, выйдя в общество, он бессознательно ищет замену отсутствующему опыту опоры на собственные чувства и убеждения. Таким лидером может стать более сильный физически сверстник, старший товарищ или организатор сетевых группировок, предлагающих опасные развлечения. Из-за отсутствия привычки ориентироваться на собственный внутренний компас ребенок слепо следует чужим командам.
«Я доверяю твоему выбору»: для чего устанавливать ежедневные ритуалы дружбы?
Иногда причина участия детей в опасных развлечениях кроется вовсе не в отсутствии воспитания, а в недостатке внимания со стороны родителей. Родители погружены в работу, личные дела, хроническую усталость, уделяя недостаточно времени общению с детьми. Дети начинают чувствовать себя свободными, независимыми, однако такая свобода скорее пугает, чем радует. Они теряют понимание, чем занять свободное время, с кем дружить и какое занятие выбирать. Участие в соцсетях становится способом заполнить пустоту и почувствовать себя востребованным и важным членом группы. Получение похвалы за выполнение заданий усиливает эмоциональную привязанность к таким играм.
«Какие меры можно предпринять, столкнувшись с подобными ситуациями? Обнаружив существование опасной социальной активности среди подростков, важно начать открытый разговор с ребенком. Однако обсуждение должно проходить не в виде нравоучений, а в виде обмена впечатлениями («Представляешь, я недавно узнала одну интересную историю...»). Цель — вовлечь ребенка в беседу, исключить защитную реакцию и позволить ему внимательно воспринять аргументы взрослого. Ключевая задача — выразить заботу и тревогу родителя, объяснить, почему некоторые виды деятельности могут привести к негативным последствиям», — рассуждает Лилии Гладких.
Еще один важный аспект — постепенная передача ответственности ребенку, способному ее нести. Следует чаще интересоваться мнением сына или дочери: «Как думаешь, что лучше сделать?», «Какой выход ты считаешь оптимальным?» Необходимо регулярно укреплять доверие ребенка, выражая веру в его силы и умение принимать правильные решения: «Я уверена, что ты выберешь лучший путь», «Я доверяю твоему выбору».
Полезно также создать специальные договоренности, позволяющие вывести ребенка из сложных ситуаций. К примеру, в случае нежелательного приглашения присоединиться к незнакомым компаниям подросток может незаметно послать простое СМС-сообщение родителю (например, точку). Родитель поймет сигнал и позвонит, сообщив о срочной потребности забрать ребенка домой по уважительной причине (забрать лекарства, помочь с покупками). Важно заранее договориться с ребенком о правилах безопасности в конфликтных ситуациях. Объясните, что независимо от разногласий, возникших между вами, вы всегда готовы поддержать его и встретиться в условленном месте для обсуждения проблемы.
«Традиционно рекомендуется устанавливать маленькие ежедневные ритуалы, подтверждающие вашу связь и близость с ребенком: воздушный поцелуй, символическое сердечко руками. Можно положить ладонь на спину между лопатками ребенка и сказать: я всегда рядом с тобой, я всегда за твоей спиной, и даже если ты меня физически не видишь, не ощущаешь, то я всегда здесь — помни об этом и чувствуй это тепло, которое я тебе передаю. Эти небольшие знаки внимания помогают поддерживать атмосферу доверия и взаимопонимания, создавая необходимую основу для открытого общения, — добавляет Лилии Гладких. — Ключ к решению проблем детской социализации лежит в создании атмосферы открытости, взаимного уважения и понимания, позволяющей детям учиться осознанно воспринимать окружающую действительность и строить жизнь, руководствуясь собственными ценностями и предпочтениями».
Поговорите с позиции заботы
Подростковый возраст — это время, когда идет активный поиск идентичности, границ, принадлежности и силы. Игра «пропади на сутки» — это не просто бунт или хулиганство. Это способ заявить о себе, проверить свою значимость, получить внимание, сбросить внутреннее напряжение, а иногда — отомстить за ощущение невидимости, рассуждает клинический психолог, гештальт-терапевт, создатель платформы психологической помощи Валентина Липская.
Мотивация может быть разной: протест против контроля, стремление быть принятым в группе, эмоциональное выгорание, тревога, чувство одиночества, проверка: будут ли искать и кто заметит? Как же говорить с подростком об этом? Первое и главное — не запугивать и не обвинять. Агрессия и запреты вызывают сопротивление. Лучше говорить с позиций заботы, интереса и партнерства: «Я слышала о такой игре. Ты что-нибудь про нее знаешь?», «Мне важно понимать, что тебя волнует. Иногда подростки играют в такие штуки, чтобы выразить, как им тяжело. Это про тебя?», «Я переживаю, потому что люблю. Давай договоримся, как мы можем быть на связи, даже если тебе хочется побыть одному/одной».
«Задача родителя — не контролировать, а быть рядом, в контакте, в доверии. Подростку важно знать, что его услышат — без наказания и поучений. Какие риски несет игра? Подросток может оказаться в небезопасной среде, без еды, тепла, связи и поддержки. Психологический стресс. Даже если это «игра», она запускает высокую тревогу как у самого подростка, так и у родителей. Формирование деструктивной модели поведения. Если исчезновение дало внимание или власть — это может закрепиться как способ решения внутренних конфликтов. Угроза жизни. В случае несчастного случая или внешнего воздействия (например, криминальные риски), последствия могут быть необратимыми».
Будьте надежной опорой: рекомендации родителям
Игра «Пропади на сутки» — тревожный сигнал для родителей, поскольку связана с серьезными рисками для безопасности и психологического состояния подростков. Безопасность ребенка должна оставаться приоритетом, однако важно сохранять открытость и доверие в общении с подростком.
«Психология подростков отличается высокой эмоциональной чувствительностью и нестабильностью. В этот период происходит активный поиск собственной идентичности. Влияние сверстников приобретает особое значение, а потребность в признании часто становится важнее личной безопасности. Социальные и эмоциональные факторы существенно влияют на склонность подростков к рискованному поведению. Подростки с высокой эмоциональной нестабильностью чаще принимают рискованные решения. Влияние окружения и желание соответствовать ожиданиям коллектива играют ключевую роль. Эмоциональная поддержка и здоровые социальные связи способны снижать такие проявления риска».
Подростки увлекаются игрой по разным причинам — желая испытать свои возможности, показать независимость и получить одобрение сверстников. Часто за этим стоит не только стремление к автономии. Исследование 2024 года демонстрирует: детские травмы оказывают значительное влияние на уровень психологического благополучия подростков и их склонность к рискованному поведению. Подростки с опытом эмоциональных или физических травм чаще вовлекаются в опасные игры как способ справиться с внутренним дискомфортом.
«В разговоре о рисках игры «Пропади на сутки» с подростком следует избегать прямых запретов и угроз, способных вызвать сопротивление и протест. Вместо этого стоит четко и спокойно объяснить, какие именно опасности несет игра — потерю контроля, физический вред, стресс и чувство изоляции. Настоящая свобода — это способность заботиться о себе и уважать свои границы, а выбор безопасных способов самовыражения — признак зрелости. Уровень осведомленности родителей о жизни подростков напрямую связан с меньшей склонностью последних к опасным и рискованным поступкам. Активный интерес родителей к окружению и занятиям детей способствует укреплению доверия. Важно соблюдать баланс между контролем и уважением личного пространства подростка, чтобы не вызвать стресс и сопротивление. Такой подход помогает поддерживать психологическое благополучие и уменьшать внутреннее напряжение», — рассуждает Ника Болзан.
Если ребенок играет в «пропади на сутки»
- Открыто обсуждайте эту тему с подростком. Попытайтесь понять, что он чувствует и что для него важно, объясняйте риски спокойно без осуждения.
- Устанавливайте ясные и реалистичные границы безопасности. Вместе с ребенком договоритесь о правилах, которые помогут снизить риски.
- Поддерживайте развитие самостоятельности. Поощряйте поиск безопасных способов самовыражения и принятия решений, давая подростку возможность учиться на опыте в контролируемой среде.
- Обращайте внимание на эмоциональное состояние ребенка. Если заметите признаки тревожности, замкнутости, не стесняйтесь обращаться к специалисту.
- Будьте надежной опорой. Создавайте атмосферу доверия и поддержки, чтобы подросток знал: в любых сложных ситуациях он может рассчитывать на помощь и понимание.
«Задача родителей — не только обеспечить физическую безопасность подростка, но и помочь ему сформировать психологическую устойчивость и умение принимать осознанные решения. В атмосфере уважения, заботы и доверия подросток сможет пройти сложный этап взросления с минимальными рисками для здоровья и психики, открывая путь к полноценной и счастливой жизни», — резюмирует психолог, эксперт-практик, исследователь, автор собственных методик по работе с психологическими травмами Ника Болзан.
«Иногда подростки уходят не потому, что хотят исчезнуть, а потому что не чувствуют, что их видно, слышно и ждут. Это не просто «игра». Это попытка почувствовать себя живым. Уйти от боли. От одиночества. От того, что внутри нет опоры, а снаружи — сплошные оценки: «ты должен», «будь как все», «не выделяйся». Важно не кричать. Не обвинять. Если ребенок ушел — значит, где-то мы его уже потеряли. А сейчас есть только один путь — найти его снова. Не как объект контроля. А как человека. Душу. Человека, который заблудился и просит: «Заметь меня. Пойми меня. Прими меня». Если подросток рядом — начните говорить. Не нравоучениями, не страхами, а по-человечески: «Я не буду ругать. Я хочу понять», «Ты для меня важен», «Я вижу, что тебе тяжело. Я рядом».
Если он уже ушел — спокойно, но четко действуйте:
- Свяжитесь с друзьями.
- Со школой.
- Со службами, если нужно.
- Обратитесь за помощью к специалисту, но не с позиции: «исправьте», а с позиции: «помогите ему быть услышанным».
«А потом — не разбирайте ошибки. Обнимите. Скажите: «Я рад, что ты вернулся. Я тебя люблю. И я рядом. Даже когда ты не знаешь, кто ты и куда идти — я рядом». Это все, что нужно ребенку. Чтобы не пропадать. Даже на сутки», — прокомментировал Мир Чинивизов.
Строить «мост доверия» вместо «стены контроля»
Развлечение «Пропади на сутки» представляет собой структурированный, но крайне опасный поведенческий паттерн. Его ядро — не просто побег. Это ритуализированное, игрофицированное исчезновение, где реальная опасность маскируется под «квест», а социальная тревога и ресурсы, затраченные на поиски, становятся валютой успеха в виртуальном пространстве игры. Подросток становится одновременно и участником, и инструментом манипуляции. Психолог, коуч, психотерапевт, бизнес-консультант, автор и ведущий тренингов Елена Пичугина считает: понимание причин — первый шаг к профилактике.
Мотивы здесь сложны и многогранны, коренятся в особенностях подросткового возраста:
1. Острая потребность в принадлежности: «все играют — и я должен». В период формирования идентичности принадлежность к группе критически важна. Игра создает иллюзию элитарного сообщества, объединенного «тайным знанием» и «смелостью». Отказ может восприниматься как изгнание из группы.
2. Самоутверждение через риск: подростковый возраст — время проверки границ, поиска своей «силы» и автономии. Возможность совершить поступок, требующий «смелости» (в их понимании), набрать «очки», подняться на «уровень» — мощный способ доказать себе и сверстникам свою значимость, независимость от взрослых.
3. Экзистенциальный поиск и «острые» ощущения: рутинность, скука, ощущение нереализованности толкают к поиску интенсивного опыта. Исчезновение, жизнь «вне системы» на короткий срок воспринимается как захватывающее приключение, дающее мощный выброс адреналина. Игра становится извращенным способом почувствовать себя «живым».
4. Кризис доверия и коммуникации в семье, фоновое неблагополучие: ощущение непонимания, гиперконтроль, конфликты, эмоциональная холодность в семье.
«Игра может быть: криком о помощи, бессознательной попыткой привлечь внимание, актом избегания, побегом от невыносимой (с точки зрения подростка) ситуации дома, актом мести, желанием «наказать» родителей. Анонимные кураторы умело эксплуатируют доверчивость подростков, их потребность в одобрении и руководстве со стороны «крутых» фигур вне семьи».
Последствия участия выходят далеко за рамки «страха родителей»:
1. Глубокая психологическая травматизация. Для подростка: острый стресс, панические атаки, нарушения сна, развитие фобий (особенно если во время исчезновения произошло пугающее событие). Риск втягивания в более опасные деструктивные практики под влиянием кураторов. Формирование искаженных представлений о риске и безопасности. Для родителей: тяжелейшая психотравма (синдром «исчезнувшего ребенка»), подрыв базового чувства безопасности, развитие тревожных расстройств, длительное восстановление доверия.
2. Социально-реляционные последствия в семье: глубокий кризис доверия. Частая реакция родителей — усиление тотального контроля, что лишь усугубляет конфликт и отдаляет подростка, создавая порочный круг. Риск полной потери контакта.
«Борьба с симптомом (игрой) без устранения причин неэффективна. Что могут сделать родители и специалисты: инициировать открытый, безоценочный диалог — говорить об игре прямо и спокойно. Вопросы: «Что ты слышал об игре? Как относишься? Тебя приглашали?» Акцент на чувствах и последствиях: «Представь, я не знаю, где ты, не могу дозвониться. Что я чувствую?» Избегать обвинений («Ты что, дурак?») Развивать критическое мышление и устойчивость к манипуляциям. Анализировать мотивы кураторов: «Кто эти люди? Что им нужно?» Обсуждать техники манипуляции в сети (давление, лесть, создание ложной срочности, апелляция к «крутости»). Тренировать навыки отказа и аргументации: «Нет, это опасно», «Мне это неинтересно», «У меня свои планы». Строить «мост доверия» вместо «стены контроля». Феномен игры, подчеркну, — это симптом системных проблем: кризис доверия между поколениями, дефицита здоровых способов самоутверждения и получения острых ощущений у подростков», — подытожила разговор Елена Пичугина.