«Любовь нужно растратить, чтобы ее стало больше». Три многодетных отца – о своих семьях
00:05 20/10/2024
Считается, что «папа» – это второе слово, которое произносит малыш, когда учится говорить. Но на деле именно оно часто оказывается первым. В третье воскресенье октября в России отмечают общенациональный праздник – День отца. В этом году он выпадает на 20 октября. В честь этого праздника MIR24.TV рассказывает истории трех многодетных отцов – истории, которые способны потрясти до глубины души.
«Наши дети пришли к нам сами». Артем Ставров-Скрипник, приемный отец 10 детей
Артем – папа десяти приемных детей. Трое младших – инвалиды с синдромом Дауна. «Мне кажется, что стать приемным отцом я был готов еще с детства, – говорит Артем. – В 16 лет я сам узнал, что мой папа для меня – не родной. Он воспитывал меня с полутора лет, и то, что мы не родственники по крови, было для нас обоих совершенно не важно. К тому же в подростковом возрасте я услышал фразу «важно не кто родил, а кто его воспитал». Это сказал почти случайный человек, но эта фраза очень в меня «попала». Можно сказать, что она стала моим кредо».
Когда Артем познакомился со своей будущей женой Юлией, у нее уже было двое сыновей – Никита и Матвей. «И я убедился, что мне очень хорошо в роли приемного отца, – рассказывает мужчина. – Уже через два года после свадьбы мы удочерили Ангелину. Это было осознанное решение, мы проходили кучу занятий и тренингов для приемных родителей. И в целом очень тщательно готовились к этому ответственному шагу. Что же касается всех остальных детей, то они приходили к нам сами, или, может быть, кто-то свыше их к нам приводил. Мы не делали ничего для того, чтобы у нас появились другие приемные дети».
Вторая приемная дочка Вика поселилась в семье Ставровых-Скрипник сперва просто на время, пока ее родная мать, лишенная родительских прав, проходила реабилитацию. В семье все думали, что девочка поживет с ними всего полгода, но очень привязались к ней за это время. К тому же с возвращением ее биологической мамы к родительским обязанностям что-то не заладилось, и Вика осталась. Никто тогда не думал, что в семье появятся другие приемные дети. Да и трехкомнатная квартира не предполагала такой возможности. Это уже потом Артем и Юлия решили, что им нужен большой дом, в котором для каждого ребенка и для них самих найдется свое собственное отдельное пространство.
Однажды Юлия в качестве консультанта и волонтера ездила в специальную поездку, в которой потенциальные приемные родители должны были познакомиться со слабослышащими подростками из интерната, чтобы усыновить кого-то из них. После этой поездки с Юлией не смогли расстаться сразу три подростка – Федор, Наташа и Иван. Им было уже по 14-15 лет, но им остро не хватало семейного тепла и опыта жизни в нормальной семье с родителями. «Они все трое стали нашими новыми приемными детьми, – говорит Артем. – Ну как тут можно было выбрать одного! Сейчас они уже выросли, выучились, получили собственное жилье и живут отдельно. Но мы все время на связи, переписываемся в мессенджерах, они к нам приезжают в гости».
Что касается детей с синдромом Дауна, то, по словам Артема, сначала было очень страшно. «Речь тогда еще шла только об одном – о нашем Вовке, – рассказывает многодетный отец. – Конечно, мы очень ответственно подошли к вопросу воспитания ребенка с таким диагнозом: проходили тренинги, общалась со специалистами. Но все равно волновались. И не то, чтобы возникал вопрос, брать его или не брать, иначе мы уже не могли. Но было непонятно, как с его диагнозом организовать ему помощь медиков, реабилитацию и так далее. Когда мы с ним познакомились, он был абсолютно не социализированным. В том приюте, где он жил, его держали отдельно от остальных детей, поскольку он на них кидался. Всего за несколько месяцев проживания в нашей семье он заговорил, начал нормально общаться с окружающими и выучил половину алфавита. Сейчас он ходит в школу, ему уже 12 лет».
У семьи Ставровых-Скрипник семейный бизнес: инклюзивный детский сад и младшая школа по системе Монтессори. Детки с синдромом Дауна развиваются и учатся там вместе с обычными детьми – бережно, в своем ритме, каждый – в соответствии со своими возможностями. «Главное, ничего не бояться и делать, что должно, – говорит Артем. – Дети с синдромом Дауна – это просто такие же дети. К каждому ребенку нужен свой особый подход, и к ним тоже».
«Дети с синдромом Дауна привнесли в нашу жизнь знание о том, что есть настоящая безусловная любовь – говорит его жена Юлия. – Как только мы взяли Вову, ощущение света и радости поселились в нашем доме. Я просыпалась, приходила за Вовкой в его комнату, он тянул ко мне руки, я брала его в охапку, и в этот момент мое сердце словно расширялось, и мы вместе ощущали абсолютное счастье! Прошло уже семь лет, как Вова в семье, а это ощущение распахивающегося сердца, когда мы с сыном проводим время наедине, до сих пор меня не покидает».
Двое младших деток с синдромом Дауна Рома и Есения почти ровесники. Они появились в семье Ставровых-Скрипник одновременно, когда им было по два года, и тоже по стечению обстоятельств. Их готовилась взять себе другая семья, и Юлия согласилась изучить их дело, чтобы помочь будущим родителям подготовиться к ответственному шагу. Однако взять ребенка с синдромом Дауна из детского дома довольно сложно. К потенциальным кандидатам предъявляют повышенные требования, и той семье не разрешили взять их себе. «Что было делать, – говорит Артем. – Разумеется, оставить их в приюте мы уже не могли, ведь Юлия уже была погружена в их историю. Пришлось нам самим выступить в качестве кандидатов на усыновление. Нам детишек отдали». Так в семье Ставровых-Скрипник оказалось целых три «солнечных» малыша. По словам Артема, деток с синдромом Дауна не зря называют «солнечными».
«Приходишь домой уставшим, потухшим, а они тут же это чувствуют, повисают на тебе и дают столько тепла, что это не сравнимо ни с чем. Они тебе радуются, смеются, запрокидывают голову, и это время огромного счастья!», – говорит мужчина.
«Они все разные, – продолжает Артем. – Вот Вовка – он более «воздушный» и, видимо, никогда не сможет жить отдельно. Ему в жизни всегда будет нужна опека. А Рома и Есения другие. У Ромки тоже синдром Дауна, но он невероятно сообразительный и все у него в голове по полочкам. Думаю, что во взрослом возрасте самостоятельная жизнь будет ему по силам».
«Когда ты отец младенца, ты очень смиряешься». Алексей Карпунин, семи детей
Второй герой публикации – православный священник. В его семье семеро детей от 9 до 27 лет. Две дочери, остальные сыновья. Кто-то из них уже получил профессию, а кто-то еще ходит в школу. Все дети занимаются спортом, учились или учатся музыке, но пока что только старшая дочь стала профессиональным музыкантом.
«О том, что я стану многодетным отцом, в юности я, конечно, и не думал, – говорит отец Алексей. – В конце 1980-х, когда я учился в школе, многодетных семей было очень мало. В семьях обычно было 1-2 ребенка. Причем родители большинства моих одноклассников были уже разведены. Детей воспитывали либо одни мамы, либо вместе с новыми папами. А родные папы если и были, то где-то вдалеке, на дистанции, не дома. И мой папа тоже был как инопланетянин – где-то неизвестно где, то появлялся, то исчезал. И я решил, что у меня самого в семье так точно не будет».
Как рассказал многодетный отец, в 1990-е, когда очень многие молодые люди крестились, воцерковились, то в православной среде появились многодетные семьи. «Это было время горячности в вопросах веры, – говорит священник. – И этот период вхождения в церковную жизнь дал среди новообращенных массовое убеждение, что, сколько Господь посылает детей, столько и нужно рожать. Мне кажется, что сейчас такое воодушевление в какой-то мере спало».
Как рассказал отец Алексей, для них с его женой Ксенией вопрос о том, становиться ли многодетными, был решен после потери второго ребенка. Это была дочка, которая умерла почти сразу после появления на свет. Врачи решили, что это генетическое заболевание и предупредили, что все последующие дети будут рождаться как минимум с отклонениями, так что лучше больше и не пытаться. Это был страшный удар для молодой семьи!
«Тогда для нас произошел пересмотр всех ценностей, ревизия своей жизни – и прошлого, и будущего, – рассказывает священник. – К нам пришло убеждение, что существует воля Божья о человеке, и страшно отклониться от нее. Нужно пытаться все время находиться в поиске ответа, какова Божья воля о тебе. И мы решили, что, невзирая на предупреждения врачей, будем рожать всех, кого Господь пошлет. После этого в семье родились еще шестеро здоровых детей».
Ребенок – это дар Божий. Так к детям относятся в православии. Поэтому для верующего человека прервать беременность – это совершенно исключено. Но быть ли многодетными родителями – это решение может быть только совместным, потому что у всех своя мера сил и возможностей.
«Я ни в коем случае никого не стал бы агитировать за многодетность. Никому нельзя говорить «смотри на меня и делай, как я», – говорит священник. – Потому что это сложно. Дети – это всегда риски, начиная с беременности и потом в течение всей жизни.
Токсикозы, роды, пеленки, ночные бдения. Молодые родители часто не готовы вскакивать по нескольку раз каждую ночь. Первый год – это довольно тяжелый период. И у всех людей разные силы, разный запас здоровья, терпения, прочности. Поэтому я против агитации многодетности.
Даже если у тебя есть силы и здоровье, то не всегда есть возможность обеспечить хорошие жилищные условия. Мы очень долго жили в одной комнате, и у нас не было средств для того, чтобы решить жилищную проблему. С 2008 года мы стояли на очереди на получение жилья, и только через 12 лет, когда мы уже ни на что не надеялись, нас включили в государственную программу и мы смогли купить квартиру. А до этого мы жили очень стесненно, тесно и кучно. Был период, когда по полгода – с апреля по октябрь – мы жили на даче, потому что там был простор, и только на самые холодные месяцы возвращались в город».
Сколько бы ни было детей в семье, главное – это прочный союз родителей и главенствующая роль отца, убежден Алексей Карпунин. «Сейчас в семьях часто можно наблюдать иерархическую путаницу, – говорит священник. – Должно быть так: муж и жена – это связь номер один, родители и ребенок – это связь номер два. Тещи и свекрови иногда оспаривают эту иерархию. У их детей уже есть свои семьи, а они все пытаются быть главой семьи. Это надо преодолевать.
Точно также не должна занимать первое место связь мать – дитя. Конечно, когда рождается ребенок, то есть период, когда женщина «растворяется» в малыше, он целиком подчиняет ее своим потребностям. И в этот период для отца важно иметь любовь и терпение. Понимать, что период младенчества – это своего рода родительское рабство. Когда ты отец младенца, то ты очень смиряешься. Для женщины смиряться – это более органично, а мужчине сложнее, он может заявлять, что у него работа, что ему нужно выспаться, что он устал.
Но если ты считаешь себя половинкой своей жены, то ты как минимум половину ухода за ребенком должен взять на себя. Тем более, что ты не ходил беременным, у тебя не было токсикоза, ты не рожал и не кормил грудью. Так делай хотя бы то, что ты можешь! Но помните оба, что все равно связь номер один – это муж и жена, несмотря на все трудности периода».
Никогда не должно быть разборок между родителями на глазах детей. Они должны видеть единство отца и матери. Также между родителями и детьми должна быть определенная иерархическая дистанция и уважение. Сейчас есть такая мода – называть родителей по именам. Это в корне неверно. По словам священника, должна быть выстроена иерархия родители – дети, и тогда всем будет комфортно, уверен Алексей Карпунин.
«Еще важно, что у нас в православии образ отца соотнесен с образом Бога, – говорит священник. – Миссионеры иногда сталкиваются с такой проблемой, что, когда детям из трудных семей или детдомов говорят про Бога Отца, то у них возникает рефлекторный страх. Потому что для них отец – это кто-то вечно пьяный – тот, кто бьет. И от него нужно убежать подальше и спрятаться.
В норме отец в православной семье формирует и отношение к Богу тоже. Если ребенок видит авторитет отца, его любовь, защиту, возможность обратиться к нему, прощение и милосердие, то получается настоящая проповедь образом жизни. Отец должен быть проводником образа религиозности через любовь».
Марафон любви. Александр Алексеев, 16 детей
У Александра Алексеева 16 детей. Младшему 6 лет, старшему 21 год. 12 из них – погодки, которые родились в первой семье мужчины. Потом случилось несчастье, в результате которого мужчина остался с детьми один. Только самые близкие люди знают, как было непросто. Тем более, что вскоре очень серьезно заболела дочь, которой в тот момент было всего три года. Целых пять лет мужчина, оставшийся одиноким отцом, воспитывал детей самостоятельно. В прошлом году он женился во второй раз – на женщине, у которой четверо детей. Сейчас это семья, в которой никто не чувствует себя одиноким.
«Я сам из многодетной семьи, нас у родителей было трое, – говорит Александр. – Когда у меня родился первый ребенок, я работал и учился в одном институте на очном, а в другом институте – на заочном отделении. Это было время шквала студенческой жизни, плюс работа и появление первого ребенка. Когда же я узнал, что у нас будет второй ребенок, то у меня была некоторая оторопь: я только-только привык к роли отца. А настоящее ощущение счастья отцовства я испытал только после появления третьего ребенка. Я очень хорошо это помню: я отвез жену в роддом и возвращался назад. Она позвонила, и я прямо в троллейбусе закричал: «Я папа!». У меня было такое ликование!»
У Александра целых три образования: экономическое, юридическое и педагогическое. Он работает IT–специалистом – создает системы управления бизнесом. Мужчина очень жалеет, что у большинства его друзей – одноклассников и сослуживцев – только по одному ребенку: «Они когда-то все время надо мной подтрунивали, говорили, мол, зачем так много. И вот им сейчас от 42 до 45 лет, их дети уже выросли и многие стали жить отдельно. Они стоят посреди своих просторных квартир, которые специально для своих семей строили, и это пространство пустое, оно безжизненное».
Да и в целом люди, у которых только 1-2 ребенка, не могут ощутить полноты отцовства, уверен Александр. «Для примера объясню: в субботу я бегал марафонскую дистанцию. И в целом я занимаюсь бегом, и дети мои тоже. Младший со мной бегает два раза в неделю по 10 км. Мы с ним возвращаемся домой, он выходит из душа и говорит: «Папа, какой же кайф! А можно так сделать, чтобы не надо было столько бежать, но тот же кайф получить?» А вот нельзя!»
Многодетный отец считает, что самой природой было заложено, что семьи должны быть большими. «Дети же все разные, – говорит Александр. – Они вроде бы в одной семье растут и в одной среде воспитывается, но у них все по-разному. С 10-12 лет, когда у них начинается переходный период и взросление, ты переживаешь вместе с ними это трудное время и думаешь: ну я же все знаю, с другими будет легче. И ничего подобного! Они по-другому растут, по-другому выстраивают отношения с тобой и со всем миром. Дети – это целые миры, у меня их 16. Это ощущается так, как будто бы ты центр вокруг которого вращается куча планет. Они с разным наполнением, с разными траекториями движения, с разными требованиями к себе и разным отношением к тебе. Кто-то ластится, кто-то отстранен, кто-то грубит, или пытается тебя все время воспитывать. И все это вместе дает неповторимое ощущение полноты жизни, наполненности».
Конечно, без испытаний не бывает. Двое детей в семье – инвалиды. Одна дочка в возрасте трех лет перенесла вирусный энцефалит и впала в кому, в которой находилась больше года. После этого девочке не удалось вполне восстановиться. Сейчас это ребенок с ДЦП и ей нужен постоянный уход. У другой, самой младшей дочки – сильная аллергия и задержка развития после травмы во время родов.
И все же Александр считает, что большая семья дает такое ощущение силы, что все испытания оказываются по силам. «Когда у меня родился пятый ребенок, то супруга заболела и я вынужден был работать на удаленке, – рассказывает Александр. – Я оставил свою карьеру и сидел дома, но ничуть об этом не жалею, потому что участие в жизни своих детей – это драгоценность! Это такой кайф – видеть, как твой ребенок делает первый шаг, как он начал говорить, первый раз подтянулся, поехал на велосипеде, прыгнул с парашютом, сел за руль автомобиля. Ты сам от этого ощущаешь многократно умноженное счастье, потому что это твое продолжение».
Когда Александр остался с двенадцатью детьми один, то помог опыт, который он приобрел еще в семье родителей. «Я вырос в семье, где папа очень строго со всех спрашивал, – рассказывает многодетный отец. – У нас не было времени просто валяться на диване. День был расписан: подъем, зарядка, уборка, школа, работа по дому. Отец и сам никогда не лежал. Он всегда находился в движении, все время что-то делал по дому.
Если так жить, то тебе многое становится по плечу. Ты утром встаешь и делаешь все, что нужно, даже не задумываясь, что это какой-то труд. В моей семье у каждого своя зона ответственности: один убирает туалеты, другой моет полы, третий готовит, четвертый убирает посуду и так далее. Все расписано досконально, и на стене висит график. Каждой подходит, проверяет, что он должен сделать, ставит галочку, что сделал, а если не успевает, то просит замены. В начале внедрять все это очень трудно, как и наладить трудовой процесс в любой организации. В каждом ребенке есть некая доля сопротивления, но если ты смог выстроить общую деятельность, то ребенок смотрит на всех остальных, и труд становится ему не в тягость».
Все это дает хорошие плоды. Старший сын Александра сейчас готовится к свадьбе. Ему 21 год, и он делает ремонт в квартире: стелет ламинат, устанавливает шкафы – все своими руками. Когда он стал жить без взрослой поддержки, ему не потребовалось никаких колоссальных ресурсов для того, чтобы построить свою семью. Он просто перенес в нее опыт, полученный в родительском доме.
«Любви много не бывает, – говорит Александр. – Дети – это источник любви, и этим все сказано. Что лучше – оказаться в старости в доме престарелых, или сидеть в большом доме в окружении внуков, читать им книжки и рассказывать, как ты в молодости ходил в походы со своими детьми?».
«Воспитание детей дает ощущение сотворчества с Богом, – продолжает мужчина. – Бог без тебя не может создать человека, а ты участвуешь в этом, ты приводишь в мир новых людей. И эти новые люди продолжают создавать ракеты, летать в космос, плыть в морях, совершать открытия. Посмотрите, какие города растут, как преображается Москва! Все это делают люди, и ты соучастник этого прекрасного процесса, потому что ты родил этих людей. А самое главное – что тебе есть, кому подарить свою любовь.
Человек – это коробочка любви, которую необходимо растратить, чтобы ее стало еще больше. Чем больше ты даешь людям свою любовь, тем больше ты ею наполняешься сам.
Чем больше семья, тем она крепче и благополучнее. Многодетные из моего круга – это самые деятельные люди. Они внутренне богаты, у них такая насыщенная жизнь! И это не случайно. Одному человеку не охватить все то, что могут привнести в жизнь его дети.
У нас в семье почти все дети занимаются спортом. Двое учатся в кадетском корпусе, двое в морской школе, четверо ходят на самбо, среди увлечений есть еще гимнастика, легкая атлетика, балалайка, гитара, пианино, арфа, хоровое пение, художественная школа, конструирование, бисероплетение, бальные танцы. И при этом каждый должен прочесть в год минимум 50 книг, то есть в среднем 1 книгу в неделю. У них между собой соревнование: «А я обогнал тебя, я прочитал больше». Они делятся тем, что прочитали, находят новые книжки.
Мои дети все приходят вечером из институтов, школ и колледжей, они наполняют наш дом энергией, событиями. Ты один никогда не сможешь охватить всего, что привносят в твою жизнь дети.
Если же становится невмоготу тяжело, нужно начать благодарить Бога за все, что имеешь, благодарить родителей, детей, близких – всех. Потому что неблагодарный лишится и того, что имеет. Я очень благодарен за всегдашнюю поддержку моим родителям. Куда бы и как бы меня не заносило, они никогда не отказывали мне в помощи. Они – это подарок от Бога!»
Читайте также:
