Будни гватемальского врача из Уфы

Добирался до клиники на краю земли я неспешно: с самого севера США до глухой гватемальской деревушки исключительно наземным способом: автобусы, автостоп, паромные переправы. Никаких самолетов. Дороги в Гватемале – не самые лучшие, почти как в России. Пересаживаясь с одного разваливающегося автобуса в другой, перепрыгивая из кузова пикапа в следующий, поздним майским вечером я добрался до деревушки с очень приятным русскому уху названием Чуинахтахуюб. Деревни этой не найти даже на подробнейших Google-картах.

По дороге я не ленился рассказывать о необычном проекте всем встречным гватемальцам.

– Спасибо, что вы, русские, помогаете гватемальскому народу, – выражали свою искреннюю признательность гватемальские тетушки в дешевой столовой в глубине рынка, от души подкладывая мне риса и тортилий – кукурузных лепешек, национального центрально-американского блюда.

Удивительно: времена социалистической дружбы давно канули в лету (а с Гватемалой у СССР эта дружба так и не успела установиться), но и сейчас находятся энтузиасты, давшие клятву Гиппократу, которая гораздо сильнее и глубже уходит корнями в историю, нежели марксистско-ленинское учение.

Вика – одна из поклявшихся. Попробовав себя в роли волонтера в действительно сложных с точки зрения медицины странах типа Гаити и Гондураса, она решила воплотить в жизнь свой собственный проект. Буквально за несколько месяцев, при помощи архитекторов и строителей со всего мира (в первую очередь, российских), отстроила клинику для малоимущих граждан из далекой Гватемалы.

– Матерью Терезой я себя не ощущаю, – начала свою исповедь Виктория Валикова, врач-инфекционист из Уфы. – Просто делаю то, что доставляет удовольствие, и чувствую себя нужной. Если вы думаете, что мы творим чудеса, то это не так. Российского медицинского образования вполне достаточно, чтобы лечить индейцев от диареи и головной боли. К тому же, я еще закончила бельгийский институт по направлению «тропическая медицина».

Кроме того, Вика свободно владеет английским и испанским, поэтому руководить международной командой, преимущественно состоящей из волонтеров из США, России и Гватемалы, ей удается без труда.

Причем, российские волонтеры встречаются тут порой совсем экзотические. Например, вместе со мной в клинике находился Серега из… Анадыря. Удивительно, но именно так он проводит свой долгий северный отпуск: служа медицине за десятки тысяч километров от основного места работы. Забесплатно. Причем, в отличие от настоящих чукчей, которые, по одной из версий, перейдя Берингов пролив пешком, стали предками нынешних североамериканских (в том числе и гватемальских) индейцев, Сергей прилетел сюда самолетом через Москву, Европу и Панаму. За свой счет. В Гватемале абрамовичей нет и никогда не было, и едут сюда отнюдь не за высокими северными зарплатами.

Кстати, некоторые гватемальцы и сейчас получают медицинское образование на социалистической Кубе. Не из-за идеологии, а из-за качества, в первую очередь. Оно претерпело немного изменений с советского времени. Что ж, для гватемальцев это крайне удобно: родной испанский язык, относительная близость и одна из лучших медицинских школ в мире способствуют популярности кубинских институтов среди жителей материковой Центральной Америки.

– Виктория Николаевна, – называть Вику по отчеству как-то неудобно: ей еще нет тридцати, – а почему именно Гватемала? – наверняка слышит этот вопрос в сотый раз молодой башкирский доктор.

– Я отработала врачом несколько месяцев в Гватемале в 2014 году. Потом тут начались стычки, нас, врачей-волонтеров, эвакуировали в другую часть страны, и мы стали откровенно скучать. Разослав резюме в разные организации, я получила приглашение на тропический остров в Гондурасе. Потом был опыт на Гаити – действительно сложный, с нищетой, холерой и языковым барьером, но я справилась. А затем – благополучная российская больница, стационар, инфекционное отделение, дежурства… Мы бы хотели построить на Гаити, но это тяжело для первого самостоятельного опыта. В Гватемале хоть меньше ужасов, но работы все равно хоть отбавляй, говорит Виктория, да и с языком проблем не будет.

Действительно, совсем откровенных ужасов лично я тут не увидел. Хотя, накануне моего приезда в клинику привезли труп восьмилетней девочки. Врачи так и не смогли установить точную причину смерти. Родители говорят, поперхнулась во время обеда. Врачи из РФ и США – не гватемальские шаманы, поэтому оживить труп не пытались. А справку о смерти родственники даже и не просили: на такие мелочи внимания тут не обращают, просто закапывают тело в удобном месте. И идут кормить остальных детей: дома ждет еще дюжина ртов.

– Мы не святые, просто, мне кажется, что мне по жизни очень везло: никогда не было проблем с едой, образованием и прочими базовыми потребностями. А у многих гватемальцев, тем более, тут, в окрестностях нашей деревни, этого просто нет. Я считаю, что своей добротой нужно делиться. Вот мы и делимся: учим, лечим, наставляем, руководим. Во время строительства клиники, поскольку это был некоммерческий проект, мы предложили каждому жителю деревни принять участие в работах. Никто не возражал, и каждый сознательный мужик отработал тут минимум неделю. Безвозмездно.

Не сказать, что условия в клинике спартанские, но по утрам – подъем в 7 часов, планерки, раздача указаний (никто не остается без дела, даже те, кто не имеют медицинского образования) и – выход «в поле»: с манометром под мышкой и фонендоскопом на шее. Валикова – пример настоящей русской женщины, которая и клинику построит, и бородатым американским дядькам спуску не даст. Все при деле.

За недолгий срок пребывания в деревне лично я успел побывать в роли подопытного кролика при обучении подрастающего гватемальского поколения азам медицины, поучил гватемальских детей английскому, чукотца Сергея – испанскому, а одного американца – даже программированию на С++ (не зря же я учился пять лет на факультете кибернетики в МГУ). Провел инвентаризацию лекарств и прочих материальных ценностей. Помог олимпийский опыт, когда я работал в сочинском оргкомитете в департаменте логистики. А также попробовал себя в роли кулинара, сантехника, водителя, массовика-затейника и переводчика: приходилось иногда чувствовать свою значимость, переводя русским врачам с испанского, какой консистенции стул у той или иной гватемальской бабушки и, наоборот, с русского на испанский, сколько таблеток и какого цвета глотать после завтрака. Научился печь тортильи, перебинтовывать индейцев и даже делать тест на беременность.

В общем, для потенциальных волонтеров работа тут всегда найдется, главное – не бояться. И пусть вас даже не пугает название деревни и языковой барьер: многие женщины, живущие в Чуинахтахуюбе и окрестных деревнях, тоже не знают испанского, и приходят с мужьями: те худо-бедно по-испански говорят.

Отдельным вопросом стоит оснащение клиники. В целом, дела тут обстоят получше большинства государственных: про проект знают не только в Гватемале, но и за рубежом. Находится немало дарителей. Правда, перевозка лекарств через границу – отдельная головная боль.

Для добычи донаций – все методы хороши. Девчонки на пару ездят автостопом через самые криминальные города Гондураса с огромными чемоданами, попадают на свингерские вечеринки к влиятельным гватемальским олигархам и устраивают благотворительные сборы на площадках США – лишь бы обеспечить свою клинику лекарствами, жизненно важными для умирающих деревенских старушек.

Бабушки, да и молодые больные, впрочем, привыкли лечиться «витаминными уколами». Пока я работал в клинике переводчиком с испанского, чуть ли не каждый второй пациент просил: уколите меня «витаминкой». Видимо, этому их приучила государственная гватемальская медицина. Витаминов в рационе гватемальцев и правда не так много: откуда им взяться, если изо дня в день жевать только рис да бобы. А сверху все это заливать острым чили и «Кока-Колой». У многих к тридцати годам половина зубов гнилые, зато детей – с десяток. Дату рождения большинства своих отпрысков матери и не помнят. Поэтому истории болезней писать врачам особенно трудно. Зато улыбаются своими золотыми зубами. В Гватемале очень модно иметь окантовки на зубах из драгоценных материалов. И, может быть, на мясо тебе не хватает, но на золотые коронки (которые лепятся на пока еще здоровые зубы) заработать – будь любезен.

В клинике «Health & Help» стоматологические услуги, кстати, тоже оказывают. Простые, как в Древнем Риме: заболел зуб – вырвали.

Стоматология, однако, – это не самое сложное. Вика вскоре планирует принимать роды. Прямо в клинике. Услуга эта, несомненно, будет пользоваться популярностью. Редко встретишь в гватемальских деревнях женщину до двадцати, которая не кормит или не ждет ребенка. Поток размножения тут непрерывен. Кстати, беременность на приемах выявляется достаточно часто и почти всегда… случайно.

– Между прочим, вы беременны, поздравляю. Следующий! – говорит чукотский доктор Сергей очередной пациенте, удивленно улыбающейся в сторону мужа.

Следующий – двенадцатилетний мальчик с дыркой в ноге. Он играл в футбол, упал на штырь, а потом несколько дней терпел, пока нога не загноилась. Живет метрах в двухстах от клиники. Случай несложный, но требующий внимания. Белолицые дяди лечат его бесплатно.

Другая тетя, пациентка, тоже выглядит белолицей. Правда, только наполовину. Огромный, во всю щеку флюс она лечила каким-то шаманским пеплом, тщательно его втирая в опухающее лицо. Традиционная медицина не помогла, поэтому она обратилась к русским врачам.

Бывают истории и посложней: сгнившие конечности, странные опухоли.

Раз в неделю, в законный выходной, оставив в клинике дежурного врача, волонтеры отправляются в ближайший город на своем видавшем виды пикапе. По дороге к кузову цепляются все подряд: автостоп, платный и бесплатный, – практически единственный способ передвижения в этих краях. Состояние дорог, пожалуй, не снилось даже россиянам, поэтому и тут случаются инциденты. Десятилетний ребенок вывалился из машины на ходу, получив сотрясение мозга. Добрые доктора прописали таблетки и официально разрешили не идти в школу.

Вообще, врачей в деревне любят. Некоторые пациенты приходят, как на «Поле Чудес» к Якубовичу, с подарками, в основном, с выпечкой и тем, что растет на собственном огороде: с кабачками, морковкой.

– А есть ли чего-то, чего действительно не хватает в клинике и чего не привезешь автостопом из Гондураса?

– Да, сейчас нам особенно нужен прибор для измерения гемоглобина, а также УЗИ.

С электричеством в деревне – серьезные проблемы. Они не обходят стороной и клинику. Летом в Гватемале – сезон дождей. Малейшая гроза – и света нет несколько дней кряду. Городские электрики на помощь не спешат. Поэтому экстренные случаи и операции по ночам приходится делать при свете налобных фонариков. Солнечные панели не помешали бы. Но пока это роскошь.

Из других катаклизмов – землетрясения, периодические перебои с водой на несколько суток. Скучать не приходится!

Современного компьютера в клинике, кстати, тоже нет, весь документооборот – бумажный. Несмотря на все сложности, Вика во многих вопросах выступает новатором: например, каждому новому пациенту заводит историю болезни. Неслыханный эволюционный прорыв для Гватемалы двадцать первого века!

Но не только этим могут похвастаться уфимские девчонки в области развития гватемальского здравоохранения.

– Например, мы объясняем крестьянам совсем уж базовые вещи: как правильно мыть руки и чистить зубы. Проводим ликбез в половом воспитании. Ведь многие молодые девушки тут рожают своих первенцев в 12-13 лет, к тридцати число их отпрысков становится двузначным, а сами они и слыхом не слыхивали, что такое контрацепция. Мы в этом плане выступаем просветителями.

– Кстати, а были ли трудности бюрократического характера при строительстве и регистрации клиники?

– На удивление, нам опять повезло. Ни с какими взятками, волокитой и бюрократией мы не сталкивались. Землю нам выделили абсолютно бесплатно. Приходили комиссии после окончания строительства, но они быстро все одобрили и больше не мешали нам в работе.

– А расскажи какой-нибудь действительно смешной случай из своей практики тут, в деревне.

— На днях буквально приходит к нам мужик. Я, говорит, попал в трубу, у меня все болит. Я сначала думала, я не понимаю что он мне говорит. Но вроде испанский у меня уже ого-го, странно, думаю. Какую трубу еще. Говорит – попал своей «частью» в трубу. Я начинаю задумываться… Позвала Марко. Думаю – то ли я думаю. Оказалось, то. Мужик напился, жены говорит, нет, некуда «энергию девать», засунул член в трубу. Потрахал трубу, содрал себе почти всю крайнюю плоть в ноль. Проходил так три дня. А потом пришел к нам.
Обработали, перевязали, дали антибиотиков. Жалко вот голову не пришьешь новую. (из блога В. Валиковой. Стиль автора сохранен.)

– Что ты посоветуешь людям, которые только собираются или мечтают взяться за реализацию подобного проекта?

– Если есть желание – обязательно надо браться за дело. Нет никакого секрета успеха, нужно просто делать немножко больше, чем все остальные. Я уверена, что даже если ты не можешь поменять очень многого, но уж, как минимум, в твоих силах сделать этот мир чуточку лучше.

– Мы все мечтатели, и мы можем поменять этот мир. Не мечтать нельзя, – улыбается Вика и идет раздавать дальнейшие указания и конфеты детям. Малыши из школы через дорогу тоже вносят посильный вклад в функционирование клиники, убирают мусор вокруг, например. Белую тётю из далекой северной страны они любят, и, кто знает, возможно, среди них растет будущий главврач деревенской клиники в Чуинахтахуюбе.

Сама же Вика через несколько лет себя тут уже не видит. Она полна идей и планов и совсем скоро собирается открыть детский дом на Гаити. На этот раз никакие языковые барьеры ей не страшны. И вы, кстати, тоже можете помочь ей в ее многочисленных начинаниях. Адрес клиники в Интернете – www.he-he.org.

У меня самого сложилось впечатление, что у клиники определенно есть будущее. Такой насущный в современной России вопрос про «преемника» в клинике “Health & Help” остро не стоит: местная шестнадцатилетняя мормонка Уэнди через день приходит помогать и набираться опыта. Вика прочит ей большое будущее, как минимум, заведующей этой деревенской клиникой. Главное, чтобы она не пошла по пятам своих сверстниц и не нарожала кучу детей в скором будущем. Но та вроде держится и проявляет неподдельный интерес как к медицине, так и к английскому языку, пока ее вчерашние одноклассницы ходят с круглыми животами по деревне.

Пока же чуинахтахуюбский проект находится лишь в начальной стадии, и пожертвования, и волонтеров, в первую очередь, с медицинским образованием, тут с нетерпением ждут. Адрес клиники: http://he-he.org.

Роман Устинов