Очередной дикий случай потряс Россию: в городе Кинель Самарской области школьницы жестоко убили в прямом эфире котенка, подключив к убийству 7-летнюю сестру одной из мучительниц. На волне общественного негодования по поручению главы СК РФ началась доследственная проверка, СУ СКР по Самарской области и сотрудники полиции пообещали разобраться в случившемся, но результаты разбирательства пока не впечатляют: штраф в 500 рублей и постановка семей живодерок на учет.
Беззащитного зверька били об стену, потом ногами, снимая избиение на видеокамеру. Кадры пыток транслировались в Instagram, а затем были опубликованы в группе «ЧП | Самарская область». Одна из живодерок призналась в том, что хотела бы убить и человека, но с котенком было «проще» — это «не запрещено». К тому же, по словам малолетней садистки, ей «просто нравится приносить боль живым существам».
Сверстники отмечают: девочки были неадекватны и ранее, но лечить их, похоже, никто не собирается. На месте преступления нашли второго выжившего котенка и предыдущих жертв — мертвую собаку, голубя со свернутой головой и тело котенка без головы со вспоротым животом.
И такое – достаточно набрать в поисковиках слово «живодер» — происходит повсеместно. Психи и нелюди были всегда, но с развитием соцсетей у них появился новый «стимул», подтверждением чему стала резонансная история хабаровских живодерок, которые брали животных «в добрые руки», а потом изощренно убивали, выкладывая видео и фотоснимки в сеть.
Но, как ни страшно это звучит, после Хабаровска у подростков по всей стране сложилось впечатление, что никакой карой, санкциями и последствиями, кроме внезапной «славы», такие действия не чреваты. Местные зоозащитники выяснили: своей акцией 13-летние школьницы в Кинеле пытались добиться той же известности, что и хабаровские садистки.
Скольких еще подражателей вдохновит этот опыт, страшно даже представить – если, конечно, хабаровских не остановит суровый приговор суда (который, к слову, ожидается уже на этой неделе). Иначе получается, что из хабаровской истории ее последователи извлекли прямо противоположные выводы, и на подражание нелюдей всех мастей и возрастов толкает именно бездействие закона.
«Нам пригодился бы опыт США»
По мнению известного психиатра-криминалиста, профессора Михаила Виноградова (у которого с детства всегда были и кошки, и собаки), закон о жестоком обращении с животными, безусловно, нужно и ужесточать (предусмотрев реальные сроки наказания до 10 лет – как за убийство, приравняв убийство животного к убийству человека), и конкретизировать. Ориентируясь, в том числе, и на американский опыт, который, по мнению эксперта, может быть очень полезен России.
Например, ФБР с прошлого года относит жестокое обращение с животными к тяжким преступлениям класса «А» (высшей категории в принятой классификации, куда относятся также убийства и поджоги). В ФБР определили 4 категории для злоумышленных действий в отношении животных: 1) преступная халатность; 2) истязания и злонамеренное жестокое обращение; 3) жестокое обращение с животными, совершенное группой лиц; 4) насилие сексуального характера над животными. <div id="test_inner_banner"><div class="mm_test_header">Любовь с кулаками</div><div class="mm_test_content"><a href="http://mir24.tv/news/society/15644363"><img src="https://stc01.mir24.tv/media/images/original/original15689604.jpg"></a><div class="mm_test_title"><a href="http://mir24.tv/news/society/15644363">Кто остановит насилие в семье</a></div></div></div>
В Америке за производство так называемого краш-видео (эта тема всплыла в прошлом году как раз в контексте хабаровских живодерок), создаваемого психически больными «коммерсантами» для таких же душевнобольных клиентов-садистов, возбуждающихся от вида пыток и насилия (в том числе сексуального) над беззащитными живыми существами, дают до 50 лет тюрьмы. Бессмысленные, чудовищные истязания крошечных, окровавленных, умирающих детенышей и обездвиженных, связанных скотчем взрослых животных (мучения, агонию и слезы которых перед смертью трудно описать словами) в ФБР классифицируют как «преступления против общества». И это понятно: ни один психически здоровый человек — и тем более социум — не могут смириться даже с вероятностью существования подобного дикого варварства, попирающего все мыслимые нравственные принципы, ценности и законы. Все-таки, базовые общественные императивы, в числе которых сострадание, справедливость и гуманизм, пока еще никто не отменял.
Ни одно общество не хочет мириться с подобным злом. Миллионы шокированных пользователей соцсетей по всему миру выступают за более решительные действия в отношении таких явлений, предлагая линчевать мерзавцев. Но в США, как известно, практикуется и законная мера по наиболее тяжким преступлениям – а именно, смертная казнь, и возраст ей не помеха. «В Америке несколько лет назад 9-летнего убийцу приговорили к высшей мере», — напоминает Михаил Виноградов.
По сообщениям СМИ, единую программу отчета о преступности ФБР по данным преступлениям используют в работе криминалисты, сотрудники полиции и исследователи. Некоторые отделы полиции уже назначают сотрудников для борьбы с насилием над животными. По мнению эксперта, те же меры хорошо было бы внедрять и в России.
Известный постулат гласит: дети, способные даже на минимальную жестокость в отношении животного, имеют большие шансы мутировать в будущем в полноценных маньяков. Хотя понятно, что расчленители котят уже и так вполне вписываются в данную классификацию. National Link Coalition – организация, изучающая взаимосвязь между насилием над животными и другими преступлениями, подтверждает: ребенок, ставший свидетелем насилия над животным, становится невосприимчивым к чужим страданиям в целом – т.е. может вырасти психопатом. «И маньяки, и насильники, и развратники — вся эта мерзость растет отсюда. Поэтому, конечно, должно быть ужесточение наказания и более четко прописанные формулировки данной статьи. И очень важно, чтобы СМИ все время поднимали эту тему, чтобы она все время была на слуху», — считает Михаил Виноградов.
Приговор в отношении хабаровских садисток, по мнению эксперта, в идеале должен был бы быть максимально жестким – до 10 лет лишения свободы. Горбатого, конечно, известно, что исправит, но общество хоть немного от них отдохнет, а у их последователей появится повод серьезно задуматься о смысле жизни.
«Онижедети»
Что делать со взрослыми моральными уродами, более или менее понятно: сажать — и надолго. С одной стороны, поясняет психиатр, налогоплательщикам, конечно, «накладно содержать подонков в тюрьме десятилетиями». Но ради собственной же безопасности общество может пойти на эти издержки: тюремная баланда для этих персонажей обойдется всем гораздо дешевле, чем сами они в «открытом доступе», рядом с потенциальными беззащитными жертвами, в числе которых могут оказаться не только животные, но и дети, и старики. «Скупой платит дважды».
Но что делать с малолетними извергами, не достигшими возраста уголовной ответственности? Во-первых, считает психиатр, уполномоченным органам надо обратить внимание на семью: в жестокой семье растут жестокие дети, которые считают такую модель нормой жизни и переносят ее во внешний мир (и тут уже последний оказывается в «зоне риска»). Кстати, стоит напомнить, что об убийстве не только зверушек, но и людей мечтали не только нынешние кинельские садистки, но и их старшие хабаровские «коллеги».
Во-вторых, раз уж наше законодательство чересчур мягко к несовершеннолетним (в отличие от вышеупомянутой практики США), надо использовать имеющиеся механизмы – колонии для малолеток, принудительное лечение в специализированных психиатрических учреждениях и т.п., считает эксперт. Влияние «положительным примером», конечно, тоже необходимо – но в условиях ограничения свободы, т.е. изоляции. Проще говоря, колонии под наблюдением местных психиатров или стационары для психически больных им в помощь: ведь то прискорбное обстоятельство, что малолетние садисты часто выходят из семей, где и папа, и мама «уроды» и все всех бьют, не дает им права идти и срываться на беззащитных (хотя отчасти и объясняет их мотивацию). Но если оправдывать все преступления некими причинами, включая тяжелое детство, придется освободить из тюрем и «извинить» всех маньяков и убийц, которым в детстве тоже пришлось несладко.
Что касается смертной казни в целом, ее возрождение в России было бы полезно, но возникает ряд нюансов, отмечает Михаил Виноградов. И речь даже не о том, что членство в Совете Европы накладывает на Россию в этом смысле определенные ограничения. «Кто-то в этом случае должен стать убийцей, палачом», — отмечает эксперт. Впрочем, судя по тысячам комментариев в соцсетях, после каждого вопиющего инцидента, желающих нашлось бы достаточно. Если смягчить суть формулировок, подавляющее большинство комментов сводится к тому, что «выродки, творящие чудовищные вещи, не должны жить». «Это было бы очень хорошо. Но есть еще один компромиссный вариант, как на Западе: несколько пожизненных сроков, к которым приговаривают виновного разные судьи. И даже если ушлые адвокаты «отбивают» один пожизненный срок, прочие остаются», — отмечает Михаил Виноградов. <div id="test_inner_banner"><div class="mm_test_header">Суд над мясником из Минска</div><div class="mm_test_content"><a href=" http://mir24.tv/news/incidentes/15729720 "><img src="https://stc01.mir24.tv/media/images/original/original14947846.jpg "></a><div class="mm_test_title"><a href=" http://mir24.tv/news/incidentes/15729720 ">В зале нет свободных мест</a></div></div></div>
В свою очередь, Ян Музалевский, член Российского общества нефрологии и урологии и Кардиологического общества, главный врач сети московских ветклиник «Алиса», много лет проработавший в Российском обществе покровительства животным, отмечает: по роду деятельности ветврачам нередко приходится сталкиваться с элементами жестокого обращения с животными. Как правило, большинство случаев касается нерадивых владельцев, последствия, к счастью, не бывают тяжелыми и связанны, в основном, с неправильными «педагогическими» методами хозяев.
«Но в последнее время появилась тенденция к немотивированным актам издевательств над животными среди детей и подростков – как мне кажется, ради лайков и просмотров в социальных сетях. Не зря эти издевательства снимаются на видео и выкладываются на популярные среди подростков сайты - и не важно, как отреагируют зрители этого ужасного видео, главное, чтобы об их авторах заговорили, чтобы они оказались в центре внимания среди сверстников», — поясняет он. Разумеется, живодеров – и взрослых, и детей – следует наказывать, уверен Музалевский.
Но, кроме наказания, нужны иные воспитательные меры. Эти подростки не могут реализовать себя в нормальных занятиях – в спорте, искусстве — не имеют интересных хобби или увлечений. Скорее всего, эти дети обделены родительским вниманием и любовью, нередко сами подвергаются насилию. Подростковую жестокость невозможно решить только наказанием, только репрессивными методами – они не предупреждают рецидивов. Нужна профилактическая работа, самое главное – не создавать условий, при которых все это вообще стало бы возможным. Если ребенок не поймет, что причинение боли живому существу является глубоко аморальным и неприемлемым, что расходовать свою энергию лучше на благие дела, то следующим объектом насилия будет человек. И, скорее всего, уже его собственный ребенок – такой же беззащитный, как и те беспомощные котята», — подчеркнул доктор.
Зоозащитница из Москвы Елена Чернова уверена: все расследования по таким делам должны быть максимально гласными, иначе плохой пример оказывается заразительным, и любой подобный ужасный случай воспринимается сверстниками как некий «героизм». «Но те, кто на такое способен – дети, не дети – это люди уже явно психически ненормальные. Поэтому в любом случае необходимо и обследование психиатра, и публичное расследование – чтобы подростки видели все последствия таких деяний, наказание. Надо показывать по телевизору, как этих нелюдей (включая «детей») обследует психиатр, обнародует диагноз — несмотря на врачебную тайну (здесь, ради общественной безопасности, можно пойти на некоторое ее нарушение), чтобы каждый подросток знал, что за такое дело он получит не лайки, а принудительную госпитализацию в психушку и черную метку на всю жизнь, без возможности в дальнейшем устроиться на нормальную работу, получить права и многое другое. Вот тогда дети будут взвешивать «за» и «против»», — считает Елена Чернова.
Страшно, что живодеры, способные на жестокость в отношении более слабого, испытывают не только удовольствие от мучений живого существа, но и - как и наркоманы - потребность в «увеличении дозы», отмечает зоозащитница. «Наверное, психов – единицы, но ужас в том, сколько у них подражателей! Тысячи и тысячи. Они кайфуют от власти, вседозволенности, безнаказанности. Но каждый кайф должен идти по нарастающей: как наркоманы переходят от сигаретки к героину, так и тут. Бедные животные – это первый этап, дальше – дети, старики, бомжи. От убийства котенка до убийства человека – один короткий шаг. Эти люди просто опасны для общества. Если по нашим улицам ходят потенциальные убийцы – это касается всех», — поясняет она.
Самое главное, по мнению Черновой, — оградить нормальных подростков «от тех, кого исправит только психушка, тюрьма или могила». «Но страдания животных невыносимы не потому, что следующие – мы с вами, а потому, что мы люди, — подчеркивает она. — У нас есть такое качество, как сочувствие, это показатель человечности. Животные проявляют сочувствие к другим существам, а мы тем более в ответе за тех, кого приручили. Неужели мы, люди, не будем проявлять сочувствие к тем, кто слабее и меньше?».
Пропорции зла
Мотивы преступников – вещь немаловажная: одни убивают ради кошелька (страдания жертвы им удовольствия не доставляют, желания убить как такового нет, их цель — нажива), но гораздо опаснее и страшнее те, кто убивает ради собственного удовольствия (в чем сознались и кинельские садистки, и хабаровские). Психопаты убивают ради самого убийства, ни раскаяния, ни сожаления о содеянном не испытывают, а псевдораскаяние с целью смягчить себе приговор – «песни в пользу бедных» в расчете на непрофессионализм или лояльность экспертизы. Причем, у хабаровских, как можно догадываться, помимо удовольствия от причиненных страданий, был еще и корыстный мотив – то самое страшное «краш-видео», рассчитанное на определенный контингент «клиентов».
Подростки убивают еще и «за компанию», чтобы прибавить авторитет в глазах сверстников, отмечает Михаил Виноградов. Причем, бредовая идея, что лайки в соцсетях можно собрать посредством мучения котенка (хотя на самом деле собираются только тонны ненависти, проклятий и угроз) – тоже, своего рода, феномен.
Время действовать
И с «подонками» пора уже реально что-то делать – пустых разговоров и «инициатив» об ужесточении закона о жестоком обращении с животными недостаточно. «Шокировавшие всю страну хабаровские живодерки до сих пор не получили заслуженного наказания — дело рассматривается уже год, и, вероятнее всего, они так и уйдут безнаказанными», — пишут российские СМИ.
Действующее законодательство предусматривает за жестокое обращение с животными, повлекшее их гибель, арест до шести месяцев, то же деяние, совершенное группой лиц, может отправить этих лиц на зону на два года. Сейчас обсуждаются варианты увеличения срока лишения свободы до шести лет (если деяние совершено группой лиц), но по реакции общественности не похоже, чтобы эти меры были признаны исчерпывающими. Страшную травму в результате каждого вопиющего инцидента переживает не только маленькое беззащитное живое существо, однозначно не заслуживающее подобных мук, но и общество, которое пропускает все эти страдания через себя. И люди задаются вопросом: чем мы все провинились и почему мы должны это терпеть?
Самосуд – тоже вопрос спорный: толпа линчевателей может в запале убить не того, отмечает Михаил Виноградов. В то же время, минимальный процент ошибочных приговоров по смертной казни в США не меняет систему – смертная казнь как факт сохраняется, а более половины населения страны ее поддерживает. С другой стороны, когда одному живодеру, избившему собаку, так же публично надавали «по щам», реакция пользователей была весьма позитивной. За более тяжкие последствия люди предлагают платить той же монетой, по принципу «око за око».
Так что в условиях, когда закон фактически бездействует, возможно, решением проблемы стал бы «общественный контроль» или «товарищеский суд» — тот самый, от которого правоохранители все время предостерегают взбешенных граждан, включая зоозащитников. Или у государства все же найдутся, наконец, иные предложения?
Юлия Кундухова