Приговор хабаровским живодеркам – решение, безусловно, знаковое. Садистки, убившие более 15 птиц, кошек и собак, признаны виновными в жестоком обращении с животными (ч.2 ст.245 УК РФ), разбое (ч.2 ст.162 УК РФ), оскорблении чувств верующих (ч.1 ст.148 УК РФ). На двоих им дали 7 лет колонии. Но это решение нельзя назвать ни победой, ни поражением зоозащиты.
То, что нелюдей отправили на зону – момент весьма позитивный. Но то, по каким именно основаниям это случилось, и какое конкретно наказание они получили за истязание и убийство маленьких беззащитных существ (а именно, 150 часов обязательных работ) – издевательство и над жертвами, и над миллионами неравнодушных граждан по всему миру, пристально следивших за этой историей. Получается, основные злодеяния обошлись преступницам в неделю принудительных работ.
Кстати, уже после оглашения приговора по хабаровскому делу СМИ сообщили об очередном случае живодерства - под Новосибирском садисты выбросили из окна многоэтажки замученную собаку. Говорить в этом контексте о «победе» зоозащиты было бы кощунством.
В принципе, учитывая состояние нашего законодательства в области защиты прав животных, при желании и заинтересованности общественности и правоохранительных органов, каждый случай живодерства можно карать по каким-то другим статьям, обнаружив, помимо состава 245 ст. УК РФ, признаки других преступлений. Можно разбираться вручную, что уже и делается. Пока нет работающих законов, а есть неработающая полиция, защитники животных все чаще устраивают самосуды над распоясавшимися догхантерами и живодерами, которые довели до белого каления значительную часть жителей постсоветского пространства, пишут СМИ. Особое возмущение вызывает у людей безнаказанность, с которой маньяки-садисты творят свои злодеяния: в частности, забивавшие насмерть котят самарские живодерки отделались штрафом в 500 руб.
С точки зрения зоозащиты, удивительно, но факт: действительно, не все понимают, почему страдания котенка, щенка или любого другого живого существа – это неприемлемо. Для многих животное – это «просто животное», что-то вроде вещи. До кого-то, принимающего законы, никак не доходит, что все эти чудовищные, страшные и недопустимые явления, попирающие общечеловеческие нормы морали, не могут существовать в нормальном социуме и должны жестоко караться. Растерзанные маленькие жертвы не расскажут о своих чувствах, но зато об этих чувствах могут рассказать люди. Те самые, для которых каждый такой случай – личная трагедия. И таких людей гораздо больше, чем принято считать.
Реакция на каждый аналогичный случай – ненависть, боль, отчаяние и жажда мести. Люди выплескивают в соцсети то, что невозможно держать в себе. Вот как отреагировали, например, на историю в Кинеле пользователи ВК.
И так – каждый раз, без исключения. Из-за живодеров общество переживает дикий стресс, известны случаи, когда люди попадали в больницы с сердечным приступом, вызывали скорую из-за поднявшегося давления, неделями напролет рыдали.
Простой вопрос: почему чувства нормальных людей – коль скоро на страдания животных законодателю, мягко говоря, «все равно» - никак не защищены и уязвимы в той же мере, что и права животных? Почему какие-то выродки позволяют себе безнаказанно издеваться не только над невинными беззащитными детенышами, но и над миллионами сограждан? Живодерки из Кинеля объяснили: «Потому что это не запрещено». И это тоже повод серьезно задуматься.
Например, у верующих есть закон, защищающий их чувства. Закона, ограждающего все общество от невыносимых моральных страданий и вреда, причиняемого больными тварями, нет! Между тем, по мнению юристов, в данном случае аналогии вполне уместны: чувства больших (значимых) социальных групп должны защищаться государством в равной степени, а миллионы граждан, сопереживающие каждой убитой жертве – по сути, такие же потерпевшие.
Московский юрист Людмила Трифонова (участвовавшая в свое время в деле скандально известного концлагеря для животных «Бано-Эко») уверена: с точки зрения закона, наказание за жестокое обращение с животными, конечно, несоизмеримо с преступлением. Учитывая общественный резонанс, необходимо серьезно корректировать законодательство.
Сейчас подать в суд на убийцу животного может только владелец жертвы. Но чем хуже бездомные звери, чем они провинились? Их жалко не меньше, а даже больше других. Они – такие же, как и наши домашние, просто на порядки несчастнее. Они лишены дома, тепла, заботы и любви, они смотрят на каждого прохожего с надеждой на спасение, а попадают вместо этого в руки выродков и садистов. И их некому защитить. А когда случается трагедия, некому защитить и людей, ставших ее свидетелями.
«Я согласна с мнением тех, кто считает, что убийство животных надо приравнивать к убийству человека», - говорит Трифонова. Ранее эту идею поддержал известный психиатр-криминалист, профессор Михаил Виноградов.
Кроме того, считает юрист, нужно вводить в школах факультативы, уроки милосердия – учить детей помогать инвалидам, старикам, беззащитным животным, водить детей в зоопарки, приюты для животных. И делать это надо с самого раннего возраста. Но также необходимы и бесплатные проверки детей у психологов, психиатров и психоаналитиков. Из семей, где царит насилие, детей надо изымать, а также серьезно контролировать интернет и наказывать авторов и участников ужасающего контента.
В то же время, объясняют юристы, выходом могло бы стать постановление Верховного суда, разъясняющее нижестоящим судам возможность применения аналогии - ст. 148 УК РФ (предусматривающей наказание за оскорбление чувств верующих) - при рассмотрении дел по ст.245 УК РФ (жестокое обращение с животными).
Как известно, в 2013 году в статью 148 УК РФ были внесены поправки, «в целях противодействия оскорблению религиозных убеждений и чувств граждан». Согласно поправкам, лица, допустившие «публичные действия, выражающие явное неуважение к обществу и совершенные в целях оскорбления религиозных чувств верующих», стали наказываться различными мерами: от штрафа и принудительных работ до лишения свободы на срок до одного года. Верхняя планка наказания - три года лишения свободы.
«Преступники, жестоко расправляющиеся с беззащитными животными, снимающие истязания на камеру, несомненно, оскорбляют чувства не только огромного числа зоозащитников, но и всех нормальных людей – которых и в нашей стране, и в мире все-таки подавляющее большинство. Я считаю, что российским судам при рассмотрении дел по ст.245 УК РФ («Жестокое обращение с животными») надлежит использовать аналогию закона в части оскорбления чувств граждан, и применять санкции данной статьи УК РФ. Верховный Суд должен дать оценку в этой части и рекомендовать судебным и правоохранительным органам при рассмотрении дел о жестоком обращении с животными применять санкции статьи об оскорблении чувств, ужесточив таким образом наказание живодерам. А самое оптимальное - это внести изменения в ст.245 УК РФ, или дополнить ее статьей, в которой будут предусмотрены санкции за оскорбление чувств людей при жестоком обращении с животными, разжигание ненависти и вражды по отношению к животным. И санкции должны быть жесткими», - поясняет Людмила Трифонова.
В настоящее время такая аналогия законодательством не предусмотрена, но Верховный суд мог бы решить эту проблему, отмечает, со своей стороны, президент Московского центра изучения публичного права Аждар Куртов. Он согласен с тем, что страдания общества из-за живодеров могут и должны быть юридически учтены, а уход последних от уголовной ответственности не может расцениваться как норма.
Сейчас подать коллективный иск живодерам от имени неопределенного числа лиц – как в случае с верующими - нельзя. Но коллективные усилия в этом направлении вполне могут увенчаться успехом, полагает аналитик. «В ряде государств, которые мы называем демократическими, есть такое понятие, как народная инициатива. Это один из элементов прямой демократии, наряду с выборами, референдумами и т.п. Суть его состоит в том, что собираются подписи под некоей петицией, и при наличии определенного числа подписей предложение становится законодательной инициативой. Парламент обязан это рассмотреть. У нас этого нет, наши петиции не являются обязательными, но на них могут обращать внимание», - подчеркивает А.Куртов.
Обратиться с соответствующей инициативой граждане, чьи чувства страдают от упомянутых злодеяний, могут и в парламентскую политическую партию. Эти вопросы обычно решаются активностью общественных организаций и кампаниями в СМИ, письмами депутатам с просьбой включить вопрос в повестку дня и изменить законодательство, поясняет эксперт. С учетом общественного резонанса, юристы-зоозащитники могли бы сформулировать законодательное предложение, т.е. конкретную норму, которую предлагается ввести в Уголовный Кодекс.
Но, в принципе, аналогия между чувствами верующих и чувствами зоозащитников – если не брать в расчет отсутствие соответствующей юридической нормы – уместна, поскольку речь идет о наносимых моральных страданиях, считают эксперты.
«В настоящее время очевиден вакуум, пробел в законодательстве, связанный с недостаточной защищенностью не только животных, но и чувств граждан России от многочисленных фактов бесчеловечного обращения с животными, которые не просто становятся достоянием общественности, но и намеренно транслируются через современные средства массовой коммуникации, в т.ч. через интернет. Помимо очевидного вреда животным, это причиняет моральные и нравственные страдания людям, а также пагубно сказывается на менталитете подрастающего поколения. Поэтому уместно говорить о разработке и принятии юридических норм, направленных на защиту, в том числе, и попираемых чувств граждан», - уверен юрист.
Кроме того, по его словам, нужно предусмотреть также возможность материальной ответственности виновников и участников подобных злодеяний, несовместимых с представлениями о морали, нравственности, сострадании и гуманизме. «Мораль и право – две разные категории, но конституция предусматривает, в том числе, защиту жизни и здоровья граждан. А здоровье граждан – это и моральное самочувствие», - подытожил Аждар Куртов.
Юлия Кундухова