Женщины в России получают на 26% меньше, чем мужчины. Разница составляет почти 10 тыс. рублей в месяц. Такие данные на заседании по вопросам интересов женщин зачитала вице-премьер Ольга Голодец. При этом, по ее словам, женщины гораздо образованнее мужчин, а разница в зарплатах растет из дискриминации по половому признаку.
Несмотря на действительно присутствующие в России случаи дискриминации (например, красивых и молодых женщин не берут на работу, боясь, что они уйдут в декретный отпуск), подобную статистику нельзя считать истиной в последней инстанции. Все дело в том, что вице-премьер высчитывает пресловутый «гендерный разрыв» из абсолютных заработков всех мужчин и женщин, работающих полный рабочий день.
Такая статистика не учитывает, например, профессии, которые выбирают мужчины и женщины. Если учесть тот факт, что россиянки куда чаще работают на малооплачиваемых бюджетных местах – например, учителями или врачами, а россияне выбирают тяжелый физический труд или развитые «технарские» сферы, то разница в заработке нивелируется до нескольких процентов. Сюда же стоит отнести и большую образованность женщин: традиционно на гуманитарных специальностях учится больше девушек, а на технических специальностях – парней. Разница в зарплатах между этими направлениями и будет составлять разрыв в доходах женщин и мужчин.
Единственным нерешенным вопросом остается лишь то, насколько женщины ответственны за свой выбор профессии. Современные правоборцы считают, что велика роль гендерной социализации. Девушкам с детства навязывают типичные «девчачьи» профессии, из-за чего они попросту не имеют мотивации заниматься более тяжелым и высокооплачиваемым трудом.
Проблема с gender gap – не исключительно российская. По данным ООН, якобы за каждый полученный мужчиной доллар женщины получают лишь 77 центов. Эта статистика также не учитывает профессии. Успешно замалчивается и то, что мужчины проводят на работе в среднем на 14% больше времени, а умирают – в девять раз чаще. Не отрицая проблемы половой дискриминации (которая, кстати, в России запрещена на законодательном уровне), можно сказать, что она во многом преувеличена.
Министр социальной защиты Максим Топилин также высказывал подобные мысли и даже предлагал пути сокращения имеющегося неравенства: например, развивать систему дошкольных учреждений, чтобы женщина как можно раньше могла выйти из декретного отпуска на работу и получать полноценную зарплату.
Еще один тезис Голодец – неравноправие в политике. По словам вице-премьера, в России еще не достигнуто равенство между количеством мужчин и женщин на высоких постах. Так, в Госдуме лишь 15% женщин, в Совфеде – 17%, а в правительстве – менее 10%.
Вице-премьер заявила, что нужно создать условия для полного и равноправного участия женщин в политической, экономической, социальной и культурной сферах жизни общества. Она отметила, что это приоритетное направление российской государственной политики. Впрочем, какие конкретно шаги в эту сторону предстоит сделать – Голодец не озвучила.
Самый популярный способ достижения равноправия в политике за рубежом – введение квот на женщин у власти. Около 22% парламентских кресел в мире занимают женщины – и этот процент с каждым годом растет. Не в последнюю очередь – за счет «женской доли».
Квоты существует в парламентах, например, Китая, Руанды, Афганистана и Ирака. Более щадящий вариант – прописанный в законе минимальный процент женщин в партиях или в избирательных списках. Подобные порядки существуют в большинстве стран мира, за исключением, кстати, таких крупных стран как Россия, Япония и США.
Стоит понимать, что введение такого насильственного равенства уничтожает само понятие равных прав. Парламентарии набираются уже не по способностям, а по половому признаку, что и является настоящей дискриминацией. Только, как часто говорят на Западе, «положительной».
Есть, впрочем, и положительные примеры. Финляндия – страна с одним из самых больших процентов женщин в парламенте – вообще не пользуется квотами. Такого успеха в борьбе с неравенством государство достигло мудрой социальной политикой, которая поощряет занятия политикой среди женщин и всячески помогает парламентариям. Подобные меры дают не только фиктивное равноправие, но и эффективный, рабочий парламент.
Стоит ли переживать по поводу того, что в парламентах Сенегала, Никарагуа, Мозамбика и Намибии находится больше женщин, чем в российской Госдуме? И да, и нет. В целом отсутствие большого количества политиков-женщин говорит о большой консервативности общества, где сильным лидером видится исключительно мужчина, а девушке отводится роль хозяйки. Такой менталитет прививается в большинстве семей с ранних лет и не располагает к занятию политикой. С другой стороны, отсутствие квот в парламенте позволяет создать максимально эффективный законодательный орган, где места гарантированно получат лучшие, по мнению народа, депутаты.
Государственная политика в отношении женщин – это очень важный пункт для развивающегося государства. Социальное неравенство, в отличие от правового, до сих пор искоренено не полностью, даже в самых передовых странах. При этом не стоит считать равенство между мужчиной и женщиной конечной целью такой политики. Желание уравнять всех по одной линейке приводит только к каноничному «все отнять и поделить». И если Запад все больше приближается к «раскулачиванию» мужчин и введению налога на «привилегированный пол», то России следует учесть ошибки европейцев и найти свой собственный путь к равноправию.