«Старые дрожжи»: что делать, если прошлое не отпускает?
Многим знакомо словосочетание: «закрыть гештальт». На бытовом уровне под этим процессом чаще всего подразумевается попытка разобраться с каким-то незабываемым событием или персонажем из прошлого, «зависшими» в сознании и препятствующими полноценному движению в будущее.
На самом деле, речь идет о достаточно сложном явлении. В переводе с немецкого сам термин означает «форму, вид, фигуру», или «целостность», «структуру», «модель». В 1890 году философ Кристиан фон Эренфельс опубликовал свой труд «О качествах формы», поддержав мнение Иммануила Канта о том, что человек не может воспринимать физический мир непосредственно и всегда взаимодействует с информацией, полученной от органов чувств, дорабатывая ее в своем сознании. Получается, что целое в человеческом восприятии больше суммы его частей, а незавершенные процессы запоминаются лучше. Эффект особой памяти на незавершенные действия называется «эффектом Зейгарник», по имени открывшей его советской ученой.
Проще говоря, речь – о механизмах работы мозга, предполагающих его «зависание» на недоделанных вещах, поясняет психотерапевт Александр Полищук.
«Сначала в голове появляется некая доминанта – очаг возбуждения, сигнализирующий о какой-то потребности или желании. Если человек быстро их удовлетворяет, проблемы нет. Если сделать это невозможно, появляется фрустрация, возникшая доминанта сохраняется, ищет разрядку. Соответственно, эту потребность можно или удовлетворить, или подавить, попытавшись переключиться на что-то другое (т.е. отвлечься с помощью новой доминанты). Но от этого нереализованное желание никуда не уходит, а погружается до лучших времен в бессознательное. Как только возникает схожая ситуация, в которой это желание может быть реализовано, оно всплывает вновь. И снова можно либо воплотить его в жизнь, либо задавить и переключиться. Но главная цель закрытия гештальта – успокоение, после чего в сознании появляются новые доминанты и очаги возбуждения», – говорит психотерапевт.
Таких «хвостов» у каждого человека достаточно, но разделить их можно на три условных вида: незаконченные дела, мысли и чувства. Но если с делами все более или менее понятно, с мыслями и чувствами сложнее. Человек может переживать о проблемах, решить которые он не в состоянии – например, о мире во всем мире, и это одна ситуация. Но большинство мыслей вполне реально «докрутить» до конца – сесть и целенаправленно о чем-то порассуждать, либо на бумаге, либо вслух, т.е. довести их до точки, говорит врач. Причем желательно разобрать какую-то мысль с разных сторон и точек зрения, тем самым окончательно ее исчерпав.
Чтобы работать с первопричиной, надо ее, как минимум, понять, разобраться в том, почему произошло то или иное событие, даже если эти воспоминания травматичны. Если же человек занимается вытеснением, пытаясь «забить» на проблему и компенсируя провал чем-то другим, особого результата это не даст. Кстати, шумные презентации своей крутизны где-то в интернете (что в наше время происходит сплошь и рядом) тоже часто свидетельствуют о каких-то нерешенных психологических проблемах, попытке что-то доказать себе и окружающим, добиться с помощью показухи внешнего одобрения и позитивных оценок, чтобы компенсировать собственную неуверенность и невысокую самооценку.
То же самое касается замещения: если человек хочет закрыть любовный гештальт равновеликой заменой предыдущему партнеру, это может не сработать. Опять же, важно проработать сам «предмет печали». Например, если женщина меняет одного мужика за другим, а все они странным образом похожи на ее отца – пьяницу и садиста, разбираться нужно не с мужиками, а с детской травмой.
В любом случае, и первые гештальты, и навыки отношения к ним берутся именно из детства: именно тогда ребенок впервые сталкивается с неудовлетворенными желаниями, вроде куклы, которую хотел, но не получил, внутренними и внешними конфликтами. Важно то, как взрослые научат его к этому относиться.
Таким образом, в основе гештальта могут лежать такие эмоции, как застарелый страх, невыраженные гнев, стыд, вина и обида – но эти конкретные эмоции требуют конкретного «антидота». «Пока человек не услышит, о чем его гештальт ему «кричит», он его не разрулит. И в большинстве случаев без психолога тут не обойтись: человек смотрит на свою ситуацию и жизнь ангажировано, предвзято, своими глазами, хотя в таких вещах требуется беспристрастный взгляд стороннего наблюдателя. Но самое худшее, что можно сделать с гештальтом – это ожидать, что он рассосется сам собой. Гештальт – это боль, требующая внимания, и какой-то одной мантрой тут не обойтись», – подытожил Александр Полищук.