В России вот уже несколько лет подряд мелеет Волга. Маловодье здесь стало уже привычным явлением. Что же губит главную российскую реку, и как ее спасти, рассказал корреспондент «МИР 24» Максим Красоткин.
Порой госграницу пересечь проще, чем шлюзы на Волге, но некоторым судам повезло. Сейчас не пик навигации, а очереди из теплоходов уже скапливаются на рейде Нижегородского порта. Все дело в глубинах и осадке судна. Руководитель судоходной компании «Волжское пароходств» Александр Шишкин на своем инспекционном катере пройдет везде, но зато редкий сухогруз доплывет до середины водного участка.
«Этот участок преодолеем только тогда, когда ГЭС стравливает воду. А когда она стоит, здесь очень мелко получается. Надо иметь хотя бы 3,5 метра глубину, чтобы пройти с грузом. А в провалах, когда нет попуска с ГЭС, два тридцать всего. У меня таких судов нет, чтобы на такую осадку пройти», – сказал глава пароходства.
Проблема с глубиной возникла еще в советское время. После постройки Горьковской гидроэлектростанции (сегодня она Нижегородская) потоки воды стали менять дно на отрезке фарватера ниже по течению. Тогда энергетики и речники договорились: на ГЭС раз в сутки активно выпускают воду, чтобы заполнить русло реки, при этом и себя не обидеть.
Когда происходит сброс волжской воды, хорошо видно, как она бурлит. А вот, сколько ее пройдет через турбины, зависит от потребности в электроэнергии. Основной пик приходится на утро. То есть, включая за завтраком электрочайник или телевизор, человек, сам того не зная, поднимает уровень воды в Волге.
У теплоходов есть примерно четыре часа, чтобы миновать мелководье. Но без каскада плотин вся Волга была бы несудоходной, говорят энергетики.
«Все мы знаем картину Бурлаки на Волге. Примерно это же и было бы: река проносила бы грязные паводковые воды в течение одного-двух месяцев, повышая отметку и затапливая территории городов и поселков. А весь остальной год она была бы слабо используемой как в целях водоснабжения, так и в целях транспортной инфраструктуры. То есть Волга сама по себе не обеспечивает сквозной проход судов», – отметил директор Нижегородской ГЭС Александр Гойзенбанд.
Но там, где хорошо человеку, страдает речная фауна. Ихтиологи стали отмечать, что из водоема уходит ценная рыба. А ведь на Волге добывают 20% всего улова в стране.
«Стерлядь у нас в двести с лишним раз снизила свою численность по той причине, что у нее произошло заиление нерестилищ. Стерлядь размножается у нас только на песчано-галичном субстрате, который в условиях водохранилищ заиляется, и она не может в естественных условиях отнереститься», – пожаловался ведущий научный сотрудник НИИ озерного и речного рыбного хозяйства Александр Минин.
Осетровых вытесняют окунь, плотва и другая неприхотливая рыба, которая даже среди любителей не всегда в почете. А что уж говорить о промысловой рыбалке.
«Если раньше мы в 1987 году выходили на тральщике, учетное траление делали, за 15 минут мы ловили килограмм 80 стерляди, то сейчас надо месяц проходить, чтобы такое количество стерляди поймать», – отметил он.
Подтверждением этих слов стала артель братьев Гришиных, которая проверяет сети на Горьковском водохранилище. Местные называют его «Горе-море». Такое название когда-то дали в шутку, а теперь вот она стала правдой.
«Некоторые виды стали пропадать. Такие, как налим очень редко стали ловиться, щуки меньше стало, сазана за год ни одного не поймали», – рассказал рыбак Андрей Гришин.
И снова рыбаки в неудаче винят каскад ГЭС. Мол, мешают естественному ходу реки.
«Сверху сбросят воду, снизу подожмут, не сбрасывают. Оно все поднимается это со дна, расходится по всему водоему, а деваться ей некуда, грязи бывает столько, что сетки не поднимешь. На нас это очень сказывается. Ну и рыба, когда потрошишь, там очень много грязи. Среда обитания уже не та», – считает он.
Воды самой протяженной реки в Европе уже давно официально считаются стабильно грязными. Волжские берега за все время освоения человеком начали буквально кровоточить. С XIX века на окраине Нижнего Новгорода располагалась нефтебаза, но за столетие под опустошенными резервуарами накопились озера из нефти, и подступающее строительство из земли буквально как из губки выжимает топливо.
«В грунт уходят нефтяные залежи до 40 метров, представляете? Это такой накопленный объем, который сейчас тяжело поддается расчету», – отметил депутат заксобрания Нижегородской области Владислав Атмахов.
Владислав Атмахов – депутат местного заксобрания. Он еще давно забил тревогу. Местные жители завалили письмами. На этом участке поставили заграждения, и кажется, этому нефтяному потоку нет и конца.
«Это же тонкая пленочка, микронная. 250 килограмм такой тонкой пленочки – это очень много, чтобы ее собрать. Собираешь, собираешь, собираешь. 250 килограмм собрали за первые две недели, как поставили боновые заграждения, а это очень много», – подчеркнул он.
А бочки, в которые собрали отходы - это лишь один километр берега при протяженности в 3,5 тысячи.
Программой очищения Волги занялись на самом верху. Президента России не раз просили вмешаться. На спасение реки выделили более 250 миллиардов рублей. Программа включает и очищение, и обводнение мелких участков. Впрочем, проблемам, накопившимся за десятилетия, конца и края нет, как и самой Волге.