Фекла Толстая: Книги – это кирпичики, из которых мы складываемся как страна. ЭКСКЛЮЗИВ

В этом году исполняется 190 лет со дня рождения Льва Толстого. Гостем программы «Дословно» на телеканале «МИР 24» стала телерадиоведущая, режиссер, праправнучка великого писателя Фекла Толстая. 

- Вам жаль, что Толстой – не арбуз, и его нельзя разрезать на две половинки, чтобы одну выбросить? Рассказывайте.

К тому, что вы сказали обо мне, надо добавить, что я работаю в Государственном музее Льва Толстого вот уже несколько лет, и мне эта работа кажется очень интересной. В этом году в связи с юбилеем Толстого – исполняется 190 лет со дня его рождения – мы открыли выставку. Решили посмотреть, как праздновали юбилей Толстого его современники. В 1908 году, когда Толстому исполнялось 80 лет, было очень широкое празднество. Книжка, которая так и называется – «Как жаль, что Толстой не арбуз», сделана из газетных сталей 1908 года. «Русское слово», «Биржевые ведомости», «Раннее утро», «Казанский телеграф»… Корреспондент «Казанского телеграфа» 22 августа написал среди прочего в свой статье: «Как жаль, что Толстой не арбуз, его нельзя разделить на две части – на здоровую и гнилую». Здоровой он называл ту часть, где Толстой – художник, автор «Войны и мира», «Анны Карениной», прекрасных рассказов, повестей. Толстой-писатель для него – хорошая часть. А гнилая часть – это Толстой-мыслитель, Толстой-философ, религиозный философ. Наконец, Толстой-публицист, потому что в конце жизни он пишет довольно много статей, как мы сказали бы сейчас, на злобу дня. Вот это непонимание и неприятие Толстого…

- Однобокое приятие.

Конечно. Это выразилось в такой вот хлесткой фразе. Почему мы позволили себе вынести ее на обложку? Потому что очень часто до сих пор можно услышать: вот это мне нравится, этот Толстой мне по душе, а этот мне не симпатичен. Конечно, такая позиция не кажется мне справедливой. Не то чтобы вы обязаны любить всего Толстого. Да никогда в жизни. Но понимать, что это один и тот же человек, который пишет «Войну и мир», воюет в Севастополе и пишет «Севастопольские рассказы».

- Которого мы бесконечно цитируем.

И те страницы, которые считаются лучшими примерами патриотизма, – это тот же самый человек, который в конце жизни приходит к полному пацифизму, полному неприятию какого бы то ни было насилия. Вот это очень важно понимать. Разрывать и говорить, вот досюда я Толстого понимаю, а дальше даже не буду пытаться – хотелось бы, чтобы по-другому было.

- А может быть, как раз такая позиция некоторых и заставляет читать Толстого?

Спасибо, что хотя бы так?

- Может быть.

Мы в музее тоже делаем какие-то шаги для школьников, когда говорим, давайте мы вам что-нибудь веселое придумаем, и вы хотя бы так начнете знакомиться с толстовским текстом. Но если мы говорим серьезно, то, конечно, это не годится. 

- А может, и не надо тогда его в школе проходить? Может, надо чуть позже, на первой ступени института? Или в последних классах, а не в середине обучения. 

Я не знаю, это очень большой спор. Он касается не только Толстого. Касается Достоевского. 

- Детей 15-летних пугают такие толстые и такие умные книжки, согласитесь. 

Я не знаю ответа на этот вопрос. Мне кажется, что это те кирпичики, из которых мы складываемся как страна. Для меня ощущение Родины, единой нашей страны, ощущение России – это очень во многом культура, литература. Как-то меня спросили, какова роль Толстого в воспитании нас. А как это можно померить? А какова роль Пушкина? Какова роль наших родителей? Музыки, русских сказок? Можно ли поставить такой эксперимент, если нужно серьезное исследование, и вынуть это из вас, из меня, из другого человека? Как вы это вынете? Тогда получится просто человек другой культуры, иностранец, который воспитан на других книжках. Я очень надеюсь, что люди открывают Толстого не только в школе. Очень важно, что они открывают его не в первый раз. Это так же, как меня мама водила в Третьяковскую галерею совсем еще маленькой, и я обращала внимание на совсем не детские вещи, восторгалась. Зачем, нужно ли, понятно ли? Когда стал постарше и начала понимать, я уже была знакома с этими картинами, портретами. И может быть, в этом смысле, когда мы откроем «Войну и мир» в сознательном возрасте – ну хотя бы, когда дети пойдут в школу, и им надо будет это читать – может быть, мы по-другому к этому отнесемся, и эта книжка будет ближе. Не знаю. Я надеюсь на это.

- Работая над книгой, вы от себя что-то добавляли, или это сплошь вырезки, картины, карикатуры и так далее?

Здесь очень коротенькое предисловие, которое я написала. Конечно, было бы правильно серьезному знатоку Толстого и того времени заказать подробную аналитическую статью. Но идея была именно в том, чтобы представить читателю, как будто он перенесся на 110 лет назад и читает газеты того времени. Газеты – довольно легкое чтение. Всю палитру того, что происходит, пожалуйста, судите сами. Здесь есть масса хвалебных статей, есть ругательные статьи, статьи, которые делят Толстого напополам – «очень жаль, что Толстой не арбуз». Есть статьи очень известных людей, Гиппиус, Мережковского, Блока, Белого, Василия Розанова, цитаты из статьи Ленина, высказывания Короленко. Это очень большая палитра, которая рассказывает не только о Толстом. Она рассказывает об обществе того времени. Это срез общества того времени. Как написал в связи с 80-летием Толстого Ленин, Толстой – зеркало русской революции. Толстой – зеркало русского общества того времени. Интересно, как в связи с Толстым в газетах отражалось все до мельчайших подробностей – состояние его здоровья, кто приезжал в Ясную Поляну.

- Кому это может быть интересно?

Это было интересно всем. 

- Тогда – да. А сейчас?

Сейчас мне нравится через газеты чувствовать дух того времени. Чувствовать, как писала пресса. Мне кажется, что пресса была более яркой, хлесткой и в каком-то смысле более свободной. Кто-то скажет, что они многое себе позволяли, если писали такие фразы о Льве Толстом. Но это искусство заголовка, которое и сейчас очень важно. 

- Если представить, как через 110 лет будут праздновать следующий юбилей, смогут ли издать такую же книжку по материалам 2018 года?

Мы хотим свежий материал, связанный со 190-летием Льва Николаевича, тоже вот так собрать в виде вырезок из газетных статей. Посмотрим, как наше время говорит о Толстом, и сравним с тем, как современники говорили о нем. Один из авторов, которых мы приводим, говорит: Россия была бы не Россией, если бы не чествовала Толстого. Даже при жизни Льва Николаевича современники понимали, что юбилей ему не нужен.

- Он нужен нам.

Именно. Спасибо, что это вы сказали, что вы это понимаете. В России очень любят юбилеи. Для нас это повод для живого диалога с Толстым, в котором мы, как я надеюсь, что-то осознаем про себя, про свое сегодняшнее время, и поймем. Толстой нам в этом помощник.

- Спасибо большое.