Жены революции: как большевички тысячами истребляли врагов коммунизма?
В Ларису Рейснер был влюблен весь свет Петербурга. А она отдала свое сердце Николаю Гумилеву, который нежно звал ее «Лери». Поэт был женат на Анне Ахматовой, крутил романы на стороне, а юную Ларису водил на свидания в «нумера» на Гороховой улице. Правда, потом к ней остыл. Несчастная любовь бросила Ларису Михайловну в объятия революции. В истории Рейснер останется красной валькирией и фурией революции. В Гражданскую войну перед девушкой с милым детским личиком трепетали матросы Волжской флотилии. Даже у видавших многое военных вызывало ужас, как Рейснер хладнокровно, с садистской улыбкой расстреливала пленных белогвардейцев.
У нее с детства было все: аристократическая семья, достаток и хорошее образование. Не хватало в жизни только адреналина. Революция же сполна одарила Ларису Михайловну острыми ощущениями. По заданию командования девушка из высшего общества переодевалась крестьянкой и ходила в разведку, чтобы узнать расположение белых. В Поволжье Рейснер восстанавливала связь между штабом и воинскими частями Пятой армии. В этих походах она мерзла, голодала, кормила вшей своей аристократической кровью.
Ларисе Рейснер, хотя она уже была замужем за красным моряком Федором Раскольниковым, приписывают множество романов. В том числе и со Львом революции – Троцким. Как известно, власть – самый сильный афродизиак. Лев Давыдович в должности наркома по военным делам колесил на бронированном поезде по фронтам Гражданской войны. Брак с Раскольниковым не мешал «богине революции», как называл Ларису Троцкий, проводить ночи под стук колес. Ходили слухи, что муж даже застукал супругу за адюльтером, но потом понял и простил. А Лариса Михайловна сделала даже по нынешним временам невозможную для женщины военную карьеру. Троцкий назначил ее на пост комиссара Морского генерального штаба РСФСР
Революция – время идеалистов и авантюристов. Пока Ленин и Троцкий, забыв о материальных благах, мечтали о светлом будущем, Лариса Рейснер купалась в роскоши. Она жила в Адмиралтействе. Обустроила там будуар в восточном стиле. Гостей принимала в халате, расшитом золотом. В 1917 году Рейснер работала в Специальной комиссии по учету и охране Эрмитажа. По Петрограду про Ларису Михайловну ходил слух, мол, из Зимнего алчная мадам прихватила бриллиант, принадлежавший царской семье.
Розалия Залкинд-Землячка была из идейных. Роскошь, блеск, дорогие наряды и шампанское рекой – это не про нее. В советской печати писали: «Удивительным человеком была Землячка. Не уставала заботиться о людях. Работала, не жалея сил».
Землячку боялись даже соратники по партии. За глаза называли «товарищ Демон». Ведь таких кровожадных дам российская история еще не знала. В 1920 году армия Врангеля оставила Крым, но не все белогвардейцы захотели покидать родную землю. Тем более, что Фрунзе пообещал оставшимся жизнь и свободу. Розалию Самойловну и ее партийного коллегу Бела Куна отправили наводить порядок на полуострове.
Считается, эту ловушку Землячка и Бела Кун придумали после того, как Троцкий обмолвился, что ноги его в Крыму не будет, пока там есть хотя бы один белогвардеец. Кровавый дуэт принялся зачищать территорию. Да так усердно, что, по некоторым данным, вырезали более 90 тыс. человек. Писали, что пулеметы работали днем и ночью. А потом Розалия Самойловна решила сэкономить патроны. Белогвардейцев грузили на баржи и просто топили в море. Когда же «товарищ Демон» уставала от бумажной работы, то сама садилась за пулемет.
Розалия Самойловна родилась в богатой еврейской семье. Получила хорошее образование. Во Франции, в Лионе, она выучилась на врача. Но спасение человеческих жизней ее не интересовало, юную девушку увлекли идеи спасения человечества. «Стальная Роза» ковалась в сибирской ссылке и во время декабрьского восстания в Москве в 1905 году. Уже тогда она подружилась с оружием, не дрогнув стреляла по царским войскам. Революционный вихрь срывал маски благопристойности. Все, что еще вчера считалось недопустимым, вмиг перестало быть таковым. Убийство классового врага – больше не преступление, а благо. Революция освободила демонов, которые были загнаны в темные уголки человеческой души.
Землячку не тронул даже Сталин. Репрессии и партийные чистки 30-ых годов обошли ее стороной. Пошумев в Крыму, «товарищ Демон» поселилась в Доме правительства, где жила вся партийная номенклатура. Замужем «фурия красного террора» была дважды. Но о ее супругах почти ничего неизвестно. В преклонном возрасте одинокая Розалия Самойловна осталась верна себе. По слухам, старушка писала жалобы и доносы на жильцов Дома на набережной, попавших к ней в немилость.
Розалия Залкинд, конечно, самый крупный, но не единственный бриллиант в этом ожерелье революционерок-палачей. Жадные до крови дамы проявляли себя по всей бывшей Российской империи. Конкордия Самойлова гремела в Екатеринославле, нынче это город Днепр на Украине. Варвара Яковлева жестоко расправлялась «с социально чуждыми элементами» в Петрограде, а Надежда Островская – в Севастополе. Царская власть считала, что женщинам незачем лезть в политику. До 1917 года у них не было права выбирать и быть избранными. Оппозиционные же партии решили в полной мере использовать женский ресурс. И не прогадали.
Сумасшедшая, ненормальная собака, зверь – так описывают в воспоминаниях Фруму Хайкину. В городе Унече, что под Брянском, она возглавляла пограничный ЧК. В подчинении у нее был отряд китайцев и казахов. Прославилась девушка из благочестивой еврейской семьи не только жесткостью. Говорили, что она никого не стеснялась и справляла нужду на глазах у всех.
«Хая в кожаных штанах», как ее прозвали, могла не моргнув застрелить и старика, и женщину, и подростка. Достаточно было ей не понравиться или вызвать подозрение в контрреволюции. На ее личном счету сотни убийств. Еврейские девушки-революционерки с особым остервенением боролись за власть Советов. Революция вырвала их из черты оседлости и подарила невиданную свободу.
Кровожадна и романтична. В Унече у Фрумы Хайкиной случился военно-полевой роман со знаменитым красным командиром Николаем Щорсом. Была даже такая песня: «Мы сыны батрацкие, мы за новый мир, Щорс идет под знаменем, красный командир…». Правда, наслаждались войной и друг другом молодые люди недолго: через год Щорс погиб. А вот Фрума Ефимовна быстро сориентировалась в ситуации и присвоила себе звание вдовы Щорса.
В спокойные времена рассказы про свирепых революционерок воспринимаются как небылицы из далекого прошлого. Кажется, что возврат к нему уже невозможен. Но любое общество, в котором еще вчера терпимость, толерантность, права человека были возведены в Абсолют, легко может скатиться в «дикое Средневековье». Сильные политические и экономические потрясения вмиг превращают высокообразованного человека в первобытное существо. Культурный налет каждого из нас слишком тонок и очень уязвим.