Пытался вернуть Москве узнаваемый облик: историки архитектуры – об особенностях «лужковского стиля»
10 декабря стало известно о смерти бывшего мэра Москвы Юрия Лужкова, который скончался в Мюнхене во время операции на сердце. Более 18 лет – с 6 июня 1992 года по 28 сентября 2010 года – Юрий Михайлович был столичным градоначальником, которому удалось изменить облик Москвы и оставить после себя грандиозные проекты. Историки архитектуры Михаил Коробко и Сергей Кавтарадзе рассказали об особенностях так называемого лужковского стиля в архитектуре.
Михаил Коробко: «По большому счету, это, конечно, эклектика. Юрий Михайлович был поклонником махровой эклектики, ему нравились башенки, нравилась живописность, как он ее понимал. Он очень не любил советские и даже дореволюционные домики, с которыми ему приходилось сталкиваться, видимо, не очень нравилось его советское московское детство. И он пытался строить то, что с его точки зрения выглядело богато и символизировало Москву, хотя он не понимал, что нигде в цивилизованных городах такие дома-паноптикумы уже давным-давно не строят.
Архитектура Лужкова, с одной стороны, советско-модернистско-брежневская, с другой стороны, она отличается смешными украшениями. В будущем для этого придумают какое-то название. Жилая архитектура первое время была ремейком советской, может быть, немножко лучше, сейчас такого уже нет. Лужковские архитекторы – это ученики тех, кто строил хрущебы или ученики их учеников, и естественно, что архитектура гораздо ближе к советской, чем современная.
Если говорить про надстройку зданий, это характерно вообще для советской власти. В 20-х годах существовала организация со смешным названием «Надстройстрой», которая надстраивала историческую Москву, старые здания с толстыми стенами. Выясняли, сколько можно еще этажей поставить сверху и так решали жилищную проблему в том числе. Ничего нового в этом плане Юрием Михайловичем не придумано.
Среди самых удачных проектов его эпохи можно назвать Дом-яйцо на улице Машкова и Москву-Сити. Москва-Сити – это ремейк района Пудун в Шанхае. Лужков пытался создать новый деловой центр города, но ему это фактически не удалось. Сити стал неким офисным центром, который до сих пор не достроен, которому пытаются придавать туристско-развлекательный характер, чтобы люди ходили смотреть на окрестности. Но деловые кварталы все равно раскиданы по городу. При Лужкове туда не доходило метро и логичнее было строить за МКАДом, если это рассчитано на людей деловых, которые пользуются только машинами, и туда развивать город. Но Юрий Михайлович никак не мог отойти от средневековой кольцевой системы, как и современные власти: в центре замок феодала, от которого отходят дороги, пересекающие радиусы. Тем не менее это яркая постройка, определяющая облик Москвы, нравится она на нам или нет, тогда как Дом-яйцо – это курьез.
Неудачной идеей была застройка вокзальных площадей. В частности, «Атриум» на Курской – огромный торговый центр, который убил площадь и выглядит очень странно. Ощущение, что стоят декорации из фильма «Звездные войны». И понятно, что рано или поздно в какой-то момент это все будет убрано».
Сергей Кавтарадзе: «Есть такое понятие – лужковский стиль. Конечно, это еще не устоявшийся научный термин. В целом при Лужкове застройка шла все-таки в русле постмодернизма. Это была некоторая попытка вернуть Москве узнаваемый образ за счет строительства шатровых наверший. Но они были не сильно удачными и ставились куда ни попадя. Шатры начали появляться в Москве примерно с XVI века, первый шатер – это собор Покрова на Рву, он же собор Василия Блаженного, потом были кремлевские башни с шатрами, Московский университет, эмблема Олимпиады-80 – тоже шатер. Стремление сделать облик города узнаваемым – это положительный фактор. Другое дело – насколько хорошо это получилось. Тем не менее было уважение к историческому наследию, не было тенденции снести все подчистую. Были какие-то вмешательства и большие утраты, но все же это было не так плохо.
Характерная черта лужковской архитектуры – это стремление к поверхностному декорированию. Есть некоторый объем, к нему приставляются трубы, которые обозначают колонны, сварные решетки, которые обозначают карнизы и т.д. Это и характерные пропорции, не очень классические, делают стиль московской застройки того времени узнаваемым.
Идея построить комплекс небоскребов разрабатывалась еще с советских времен, просто при Лужкове ее осуществляли. Я ее оцениваю не так отрицательно, как многие. Там спорна только локация, близость к центру. А сам по себе облик, объем как раз очень неплохие, и никаких башенок там нет. И не надо забывать, что попытки решать градостроительные проблемы начал именно Лужков: большой широкий МКАД, Третье транспортное кольцо, многое было неправильно и ошибочно, но тем не менее Лужков начал грандиозное строительство дорог. Конечно, с точки зрения истории искусств, то, что строилось при нем, – это не шедевры. Но должна быть справедливость, были и плюсы, и минусы».