«Моя мечта – чтобы он полетел»: как молодая сибирячка возрождает легендарный Ту-104
Первым делом, как известно, самолеты, ну а девушки... А девушки тут как тут! Авиация уже давно не считается исключительно мужским делом: многие женщины прекрасно ладят с «железными птицами» и берут их под свое крыло, заботясь, как о собственных детях. Но сегодня мы расскажем историю не летчицы и не бортпроводницы, как вы могли подумать. Перенесемся в столицу Сибири, суровый и свободный край – город Новосибирск.
Здесь живет наша сегодняшняя героиня – Мария Карманова. Она доктор физико-математических наук, работает в Институте математики им. С. Л. Соболева СО РАН. Но несколько лет назад у Марии появилось необычное хобби, которое, похоже, стало для нее настоящим призванием: она раз и навсегда влюбилась в небо и самолеты. Девушка стала интересоваться историей советских Ту-104 и выяснила, что один списанный самолет находится совсем неподалеку – в Бердске. Приехав на аэродром и увидев легендарную машину в полуразрушенном состоянии, Мария поняла: она это так не оставит.
Вот уже 12 лет Карманова вместе с группой энтузиастов занимается восстановлением авиалайнера. К данному моменту удалось почти полностью восстановить кабину, но работы предстоит еще много. Свой Ту-104 Мария ласково называет «Тушкой» и говорит, что он для нее – словно еще один кот. Родные и друзья уже давно смирились с увлечением девушки. Как только выдается свободная минутка, Мария тут же мчит на аэродром: то установить очередной прибор, то устроить генеральную уборку, а иногда и провести экскурсию – желающих увидеть диковинный самолет-музей набирается немало.
Как хрупкой женщине, никогда не работавшей в авиации, пришла в голову идея собрать по кусочкам огромный лайнер, кто ей в этом помогает и как в 90-е Ту-104 стал мишенью для стрелков – обо всем этом и многом другом Мария Карманова рассказала в интервью «МИР 24».
– Мария, вы – доктор физико-математических наук, работаете ведущим научным сотрудником в Институте математики им. С. Л. Соболева СО РАН. То есть ваша основная деятельность с авиацией никак не связана. Расскажите, в какой момент вас покорили самолеты?
– Я увлеклась авиацией, когда начала часто летать в командировки – где-то с 2004 года. Конечно, я не сразу втянулась в это – думаю, году в 2005-2006-м.
– Как вы узнали про этот самолет в Бердске и чем он вас заинтересовал?
– Я узнала о нем из интернета, и один знакомый как-то раз показал мне фотографию, поэтому было принято решение съездить на аэродром и посмотреть на этот самолет. Тем более что до этого я про Ту-104 и фильм смотрела, который сняла студия «Крылья России», и читала о том, какая у него необычная история. С одной стороны, это был большой прорыв в авиации – как в нашей советской, так и в мировой. Это был пусть не первый серийный пассажирский реактивный лайнер, но один из первых. Он оставлял невероятное впечатление и в нашей стране, и за рубежом. Конечно, у этого самолета была яркая история, в которой были как победы, так и трагедии, вызванные «детскими болезнями» самолета. Не все поведение Ту-104 тогда было исследовано: например, не знали, как поведет себя самолет на таких больших высотах. Создание этого самолета заставило провести большие исследования и по-новому, более внимательно взглянуть на безопасность полетов, на авиацию в целом. Ну и, конечно, удивительно то, что, хотя этот самолет начал летать более 60 лет назад, там уже и скорости, и высота полета, и даже стандарты обслуживания были соотносимы с тем, что есть сейчас. Это был принципиально новый уровень.
– А как вообще этот самолет оказался в Бердске?
– В 70-е годы ученый-энтузиаст из Института теоретической и прикладной механики СО АН СССР Валерий Михайлович Рыцарев решил основать юношескую планерную школу и возродить планерный клуб. Потом, планеры нужны были для проведения исследований в области аэродинамики. В конце 70-х уже заканчивали эксплуатацию самолетов Ту-104: они стали массово устанавливаться в качестве памятников, где-то служили как кинотеатры, кафе и так далее. И вот у Рыцарева возникла идея: заполучить для своего планерного клуба такой самолет. По слухам, он ездил даже в Министерство гражданской авиации – договаривался, чтобы разрешили перегнать один из списываемых самолетов. В итоге ему это удалось, и 27 июня 1978 года этот самолет перегнали из Толмачево в Бердск. Весь полет занял около восьми минут. Экипаж после этого ушел на пенсию. Изначально самолет использовался как музей и как учебный класс, также там кормили юных планеристов – привозили им еду в термосах. В конце 70-х – 80-х годов там возник небольшой музей, где помимо Ту-104 были еще Ил-28Ш, Zlin, а также вертолеты Ми-4 и Ми-1.
Фото из личного архива Марии Кармановой
– А что случилось потом? Насколько я понимаю, когда вы впервые увидели самолет, он был в довольно плачевном состоянии.
– Да, к сожалению, в 90-е многие экспонаты музея порезали. «Тушке» еще более-менее повезло. В салоне некоторое время был склад, где парашютисты хранили свое имущество. Но это еще не так страшно. Хуже то, что туда приходили пострелять из «воздушки» (пневматическое ружье – прим. ред.), то есть использовали самолет как импровизированный тир. Многие приборы были напрочь убиты, еще повезло, что остекление кабины никак не пострадало. Когда я туда пришла, родного оборудования там осталось очень мало – наверно, процентов пять от того, что есть сейчас. Многое, конечно, поворовали, и многие детали пришлось заменить.
– Когда вы рассказали своим друзьям и родным, что собираетесь восстанавливать списанный Ту-104, как они отреагировали? Наверняка многие отговаривали вас от этой затеи?
– Конечно, говорили, что будет сложно, многие сомневались, что из этого что-то получится. Но поначалу я и сама не осознавала всю сложность этого и считала, что все будет замечательно. Я начала в интернете искать детали, увидела, что действительно продаются многие необходимые приборы. Мне посоветовали обратиться к летчикам-пенсионерам, которые летали на Ту-104, они поделились со мной литературой: руководством по летной эксплуатации, описанием спецоборудования. И уже по этим книгам удалось установить, что именно мне надо искать. Постепенно я начала разбираться в том, что мне нужно, что в каком месте должно стоять. Пришлось сличать чертежи в книге про спецоборудование с тем, что есть у нас, потому что структура приборных досок частично менялась в течение 20 лет, оборудование модернизировалось. Также я изучала фотографии других уцелевших Ту-104, например, самолет, который находится в музее Ульяновска.
– Я знаю, что многие детали вам присылали из других городов и даже из-за границы, это правда?
– То, что приезжало из других городов и стран – это в основном я покупала сама. Конечно, какие-то приборы нашлись на складе, в ангаре новосибирского аэроклуба, но большая часть была куплена. На форумах, где продают запчасти, и на интернет-аукционах общаются разные люди – из России, из-за рубежа. У кого что нашлось, у того я и купила.
– А есть какие-то приобретения, которыми вы особенно гордитесь?
– Во-первых, это указатель штурмана магнитный – УШМ из комплекта ДГМК-7 (дистанционный гиромагнитный компас). Это очень редкое оборудование; насколько я знаю, сейчас оно уже нигде не используется, и поэтому найти его очень сложно. Этот указатель я нашла за пару дней до своего дня рождения в 2014 году. Потом, в конце 2018 года на меня через общих знакомых вышел один человек из Москвы – он авиационный энтузиаст и коллекционирует разные вещи, связанные с авиацией. И он решил подарить мне настоящий штурвал от Ту-104, полностью комплектный! На штурвале была леска, то есть видно было, что он какое-то время на стене висел – возможно, был предметом коллекции. Меня поразило то, что человек просто взял и поделился такой ценностью, это было очень здорово. Потом, аэропорт Толмачево подарил мне трап. До этого к самолету были прикручены две лесенки: одна у передней двери, другая у задней. Это, конечно, было не очень хорошо, потому что прикручены они были болтами, которые раздирали обшивку – одна такая лестница весит как минимум тонну. Причем сначала я думала, что этот трап мне позволят выкупить по цене металлолома, а они [руководство аэропорта] взяли и решили подарить. Еще интересная история произошла с системой посадки СП-50, которая тоже уже, скорее всего, нигде не используется. Все ее компоненты были найдены в разных местах, есть даже оборудование из стран СНГ, только один приборчик приобретен в Новосибирске.
– Какое оборудование вам сейчас нужно больше всего? Вы сейчас восстанавливаете кабину или уже приступили к реставрации салона?
– Конечно, над салоном мы тоже работаем. Нам удалось найти десять оригинальных кресел. Я узнала, что они находятся в одном из институтов, связалась с сотрудниками и руководством, в итоге мне их передали. Я отвезла кресла в ателье, там у них поменяли начинку, сделали новые чехлы; я специально выбирала сукно нужного цвета, чтобы они были в одном цвете с креслами 50-х годов. Также сейчас очень актуален поиск специалистов, которые могли бы починить оборудование. Вообще, все оборудование, которое я нахожу, либо полностью в рабочем состоянии, либо их можно отремонтировать. Например, недавно я нашла очень редкий астрохронометр, он даже был с паспортами, на нем, что называется, муха не сидела – состояние близко к идеальному. Но этого нельзя сказать про секстант, который нашелся в прошлом году. Поэтому сейчас одна из главных задач – поиск специалистов, которые могли бы разбираться в таком редком, уже музейного класса оборудовании. Их сейчас очень мало, многие уже на пенсии.
– А кто вам сейчас помогает? Это профессиональные механики и прочие специалисты авиационного дела или волонтеры, такие же любители авиации, как и вы?
– По-всякому! В свое время мне очень помог авиатехник, который работал в аэроклубе – Владимир Алексеевич Чеботников. Он починил многие приборы, помог установить тяжелое оборудование, например, монитор от метеолокатора. Также приходят ребята-энтузиасты, которые интересуются авиацией. Среди тех, кто мне сейчас помогает, есть авиадиспетчер, программист, есть ребята-электронщики, которые изобретают различные механизмы, у них есть свое производство. Также часто помогают любители авиационной фотографии – споттеры. Несколько раз они помогали мне провести «субботники»: например, почистить салон, снять старые панели и теплоизоляцию.
– В интервью вы как-то обмолвились, что хотели бы выучиться на пилота и проводить еще больше времени в небе. Этот план в силе?
– Да, но, к сожалению, пока очень много работы – руки просто не доходят. Но зато я на большом симуляторе научилась управлять самолетом. В Красноярске есть энтузиасты, которые сделали авиасимулятор из кабины Ту-154. Я там часто бываю в командировках и захожу к этим ребятам, в итоге научилась управлять самолетом на их аппарате. Кроме того, я, конечно, не раз летала на небольших самолетах. Также я езжу в авиационные туры, когда есть возможность: там можно полетать на ретро-самолетах и позволяют заглянуть в кабину пилота.
– А вам бы хотелось увидеть, как ваш Ту-104 взмывает в небо?
– Да, конечно, очень хотелось бы! Это моя мечта. Но для этого нужно провести множество экспертиз и серьезных восстановительных работ, найти двигатели, чтобы они были исправными и не было риска, что там что-нибудь загорится. И, опять же, для этого нужны специалисты, чтобы не совершить непоправимой ошибки.