Есть такая работа – бурых медведей спасать
В Торопецком районе, что в Тверской области, вблизи деревеньки Бубоницы, среди лесов, вдали от посторонних глаз и асфальтированных дорог живет семья Пажетновых. Несмотря на почти отшельнический образ жизни, люди эти в России известные. Вот уже третье поколение этой семьи спасает малышей-сирот бурых медведей и возвращает их в леса.
В 70-х годах уже прошлого века ведущий специалист по зоопсихологии и поведению животных, профессор МГУ Леонид Крушинский предложил Валентину Сергеевичу Пажетнову сделать научную работу, которую до этого никто не делал.
«А именно изучить формирование поведения у медвежат-сирот, создав суррогатную семью. Через запечатление человека, как объекта следования. С тем, чтобы можно было пронаблюдать за формированием поведения медвежат в лесу, в их естественной среде, – говорит Валентин Сергеевич Пажетнов, заслуженный эколог России, доктор биологических наук. – Работа эта велась в течение 2,5 лет. Со мной тогда работала моя супруга, она тоже биолог-охотовед. На основании наших исследований была разработана методика возвращения в дикую природу медвежат-сирот».
В результате исследований и наблюдений стало ясно, что специально медведица медвежат ничему не учит. Все жизненно необходимые знания заложены в генофонде животного.
Главное – дать новорожденным медвежатам шанс выжить. Достигнуть семимесячного возраста. А подросших выпустить в дикую природу.
В 1985 году Валентин Пажетнов основал Торопецкую биостанцию «Чистый лес» для изучения поведения медведей. С тех пор и по сей день по разработанной им методике здесь проходят реабилитацию и адаптацию к диким природным условиям медвежата, которые по какой-то причине осиротели. Уже больше 230 медведей Пажетновы вернули в природу.
Медвежата поступают в Центр с февраля по июнь. Чаще всего малышей привозят из Центральной части России. А вот с Сахалина или Камчатки медвежат не берут.
Не возьмут на реабилитацию и тех медвежат, которые больше двух недель провели на руках у людей. У таких полуприрученных малышей шансов остаться дикими нет. Для них дорога либо в цирк, либо в зоопарк.
Причины медвежьего сиротства различны. Самые распространенные – лесозаготовительные работы или небрежность туристов. Охота на берлоги запрещена, поэтому редкость, когда малыши остаются сиротами из-за браконьерской охоты.
Реабилитация и адаптация начинается с того, что маленьких косолапых сирот помещают в специальный домик. Первые три месяца медвежьей жизни должны пройти в условиях, максимально имитирующих берлогу. В замкнутом, теплом и темном пространстве. В этот период малышей берегут от простуды и придерживаются строго режима кормления. Слепых вскармливают с помощью бутылочек специальными молочными смесями с добавлением витаминов. Кормят с интервалом один раз в шесть часов. И даже ночью. По мере роста временной интервал увеличивают и постепенно переводят на каши.
С момента, когда сотрудники центра заходят в медвежью обитель, они принимают обет молчания. Медведи очень хорошо слышат и дифференцируют запахи. Поэтому контакт с людьми должен быть минимальный: при мишках не говорят и заходят в импровизированную берлогу одни и те же сотрудники центра. Важно, чтобы малыши сохранили свою дикость. И в будущем держались как можно дальше от людей.
Раз в два-три дня медвежат взвешивают. Сотрудники центра внимательно отслеживают и фиксируют все изменения веса. Важно, чтобы малыши хорошо кушали и набирали необходимые для последующей вольной жизни килограммы. После кормления время игр, через которые малыши приобретают необходимые навыки. Медвежат помещают в игровую зону, где деревянные конструкции имитируют деревья.
Когда сходит снег, наступает следующий этап реабилитации. Медвежат-сирот переводят в вольер с территорией в один гектар. На этой огороженной территории медвежата должны научиться самостоятельно находить себе пропитание и приспособиться к жизни в лесу. Хоть бурый медведь и один из самых крупных наземных хищников, питается он преимущественно растительностью, например, ягодами, не откажется от насекомых. Здесь же есть домик-берлога, где можно спрятаться. Жизнь в вольере – этот как тренировочный лагерь навыков, необходимых для будущей жизни на воле.
На огражденной территории в лесном вольере медвежата обитают до конца лета. К этому времени они, как правило, набирают достаточно веса и навыков, чтобы самостоятельно подготовиться к первой зимовке.
Корр.: А почему нельзя выпустить медвежат сразу, как только сойдет снег? Зачем им этот лесной вольер?
Сергей Пажетнов: До семи месяцев медвежат выпускать нельзя, потому что они имеют малый вес, они уязвимы, у них еще нет навыков проживания в лесу и самое главное – у них должен быть страх перед человеком, который позволит им оставаться живыми.
Корр.: А вы как-то специально формируете этот страх перед человеком?
Не приручить, а создать все условия, чтобы медвежата-сироты не воспринимали человека, как существенно дружественное и безопасное для них, чтобы доверие к двуногим ни в коем случае не возобладало над природными инстинктами, в том числе, держаться от людей подальше – вот что важно для спасения и адаптации косолапых сирот.
«То, что медвежата не друзья, мне объяснили еще в детстве и дедушка, и отец, – говорит Василий Пажетнов, внук Валентина Сергеевича Пажетнова и сотрудник Центра спасения медвежат-сирот. – Нужно соблюдать всю методику. Только так мы можем дать им шанс на жизнь в дикой природе. То есть, если мы не будем этого делать и соблюдать все правила, то просто-напрасно эти медведи будут истреблены человеком. Потому что они не смогут ужиться в дикой природе. Они будут выходить к людям и приносить им беспокойство».
Не привязываться к этим крохам. Это главное и основное правило для всех сотрудников Центра. Хотя клички медвежатам дают обязательно.
В Центре каждый четко знает свое дело. Одни должны вырасти. Другие – помочь им встать на лапы. И ничего личного. Никакой привязанности.
«Оно есть, конечно, это чувство. Просто оно внутри, потому что осознание того, что проявление моих чувств может навредить им в будущем, оно гораздо сильнее, чем желание поиграть и погладить. Поэтому внутренней борьбы с самим собой нет. Конечно, гораздо ценнее, гораздо трогательнее увидеть тот момент, когда они убегают из транспортировочной клетки, когда мы привозим их на место выпуска… То есть это и есть результат нашей работы. Он не пришел ко мне поиграться, а убежал в лес. Все. Работа выполнена», – говорит Екатерина Сергеевна Пажетнова, сотрудник Центра спасения медвежат-сирот.
Перед выпуском адаптированных медвежат помечают: надевают специальные спутниковые ошейники, чтобы можно было отследить их миграцию. Как правило, выпускают там, откуда они родом.
Методика Валентина Сергеевича Пажетнова позволяет сохранить, а в некоторых случаях даже восстановить популяцию бурого медведя там, где его численность упала до низкого уровня.
Бурые медведи – не краснокнижные животные. Охота на них разрешена. Случается, добычей охотников становятся и выпускники Центра реабилитации медведей-сирот. Как-то особенно печально смотреть на все те чучела «хозяев леса», которые продаются вдоль автомобильной трассы, когда въезжаешь в Тверскую область. Торговля идет бойко. Царь леса в рост или его шкура, которая украсит чей-то пол или стену, стоит примерно 30 тыс. рублей. Редкий охотник не мечтал о медведе в качестве трофея. И все же, хочется понять, каково это семье Пажетновых осознавать и принимать, как данность, что на их подопечных, в которых столько времени и сил вложено, осенью и летом начинается официально разрешенная охота.
«Эта охота должна оставаться, то есть страх у медведя держится только за счет охоты, – уверен Василий Пажетнов. – Если убрать охоту, то со временем мы все равно придем к тому, что охота все-таки нужна. Потому что все крупные хищные боятся человека только из-за охоты. А так, я думаю, что те медвежата, которые возвращаются в дикую природу из нашего реабилитационного центра, находят свое место в своем медвежьем мире. А мы с вами, люди, должны жить в мире своем, человеческом».