«Зачем заказывать портрет, если я сама себя могу сфоткать»: чем живет и как зарабатывает современный живописец?

15 ноября в Московском доме художника на четыре дня открывается заключительная выставка Седьмого межрегионального проекта «Живописная Россия». Уже семь лет подряд «Живописная Россия» дает художникам (студентам, выпускникам и состоявшимся мастерам) возможность выставиться, а зрителям – познакомиться с современной российской живописью, узнать, чем она живет в мире смартфонов и соцсетей, где визуальный контент множится с невероятной скоростью, приложения позволяют превращать фото в «картины», а спецэффекты в кино сложно отличить от реальности. В 2022 году тема выставки: «Искусство молодых», станковая живопись в контексте инновационных тенденций современного искусства. Здесь и повседневность, и виртуальная реальность, классические сюжеты и граффити. Свои работы представили выпускники лучших художественных вузов страны, от школы дизайна НИУ ВШЭ до Санкт-Петербургской академии художеств.

Мы поговорили с одним из ярких молодых художников – Аллой Полковниченко, чьи работы уже второй раз выставляются в «Живописной России». Алла родилась Таганроге, окончила МГАХИ им. В.И. Сурикова, живет и работает в Москве. Среди ее наград – медаль им. Н.П. Крымова Московского союза художников, серебряная медаль Творческого союза художников России (ТСХР), почетная грамота Российской академии художеств, серебряная медаль Российской академии художеств. За спиной более 200 выставок, работы находятся в музеях и частных собраниях. MIR24.TV узнал, каковы перспективы выпускников художественных вузов в мире победившей культуры соцсетей, а также что общего у живописи и «Почты России».

15 ноября открывается седьмая передвижная выставка проекта «Живописная Россия». Что эта выставка дает молодым художникам?

– «Живописная Россия» в настоящее время – крупнейший проект, посвященный именно реалистическому направлению искусства. Не скажу, что единственный (хотя для перечисления таких проектов пальцев одной руки, наверное, будет много), но самый масштабный и постоянный точно. Плюс ко всему его руководитель – Евгений Викторович Ромашко – достаточно демократичен для того, чтобы принимать как есть вариации реализма в творчестве разных авторов и все его широкие рамки, а они очень широкие. Это очень важно, потому что «реализм» сейчас у каждого свой, и все кричат: «Только мой реализм – настоящий реализм! А ваши все – вообще не реализмы, а какие-то другие «измы».

Каждый год тематика разная, в этом году он посвящен молодым авторам до 35. Многие из представленных художников – вчерашние выпускники в буквальном смысле слова, а работы написаны в период учебы. Это, безусловно, суперздорово, когда ты только учишься и сразу тепленьким попадаешь в знаковый проект – это успех. Для выставки как проекта по заявленной тематике – не знаю. С более сложившимися авторами, приближающимися к отметке в 35 лет, уже более понятно, хотя конечно тоже может измениться, а с выпускниками абсолютно неизвестно, кто станет художником, кто нет.

Получается, что живопись как профессия уходит в прошлое?

– Глобально, да. Живопись была профессией до появления фотографии, потом у нее поменялся вектор. Изначально рисование несло ритуальные функции (наскальная живопись), потом изобразительные (портрет на заказ), сейчас оно несет какие-то полуфилософские смыслы, это явно уже не изображение само по себе. Живопись – один из древнейших видов искусства и один из самых непопулярных сейчас. И я думаю, если честно, что она скоро «сдохнет», потому что дальше все пойдет в дополненную трехмерную реальность. А живопись превратится в эдакую «Почту России» – есть e-mail, а бумажные письма интересны только узкому кругу любителей.

С другой стороны, масляная живопись тоже не вечная история, ее изобрели в эпоху Возрождения. Сейчас она «подзагибается», появился акрил и масса других более практичных и удобных материалов. Масляная же проблемная – она мажется, долго сохнет, при высыхании слоев может непредсказуемо себя повести.

Есть еще такой момент – раньше был зритель, заказчик (люди, которые не обладали профессиональными навыками) и художник. Зритель смотрел, заказчик заказывал, художник рисовал. Сейчас эти роли начинают стираться. Выставки современного арта, инсталляции, перфомансы – очень многое из них рассчитано на то, что человек придет и сфотографируется на фоне арт-объекта, вступит с ним в определенную коммуникацию, и получится что-то третье. Можно что-то на себя примерить, чем-то поиграть, зритель, он же потенциальный покупатель, становится соавтором.

Мне кажется, что отношение к акрилу у профессиональных художников несколько пренебрежительное. Почему?

–Просто он по-другому себя ведет. Если ты хочешь прям живописную в классическом понимании тепло-холодную живопись, то там надо изгаляться. Акрил в каком-то смысле проще, декоративнее, он отвечает современным тенденциям видения искусства. Культура селфи, культура соцсетей предполагают упрощение и уплощение – более декоративные решения, более броские, более плакатные.

Выскажу личное мнение – мне хотелось бы видеть больше живописи, изображающей современного человека: того, который ездит в метро, грубо говоря.

– Да, я согласна, что с реализм у нас с перекосом... Я не знаю, что с ним не так. Многие рисуют бабушек с козочками и березками, цветочки, горшочки, потому что это покупают и понимают. Но реализм, чтоб он не умер, должен модернизироваться, отвечать на современные проблемы, современные вопросы, компоноваться, писаться и подаваться с современными примочками, иначе это будет неинтересно, как минимум.

Каковы тогда были предпосылки для создания движения – запрос от государства?

– Да, конечно, был запрос от государства. Это была профессия, которая оплачивалась. Сегодня художник – это не профессия, а хобби, которое, если ты очень-очень хочешь, ты можешь попытаться превратить во что-то большее. Ну а когда ты будешь заниматься творчеством, если тебе надо заработать, минимально себя обслужить и у тебя останется один свободный вечер в неделю, и ты такой: «Пойду я, пожалуй, полежу, чтобы не сдохнуть». А если даже ты такой весь гиперактивный и не полежишь, все равно у тебя остается не то количество времени и сил, которое нужно для полноценного занятия творчеством.

Подойдем к суровым будням живописцев с другой стороны: есть такой стереотип о мужчинах-художниках и натурщицах. В реальности все так и есть?

– Это часть профессии, примерно как пленэры. В идеале надо, чтоб была формальная и содержательная часть. Формальная – это то, как ты делаешь, содержательная – про что ты делаешь. И вот эта содержательная часть должна постоянно обновляться, «свежак» должен быть, какие-то эмоции, романы, или приключения, пленэры и множество других вариантов. В принципе, это проблемы одного порядка, просто они дают тебе какой-то новый всплеск. Каждый решает их по-разному – кто-то в алкоголе, кто-то в пленэрах, кто-то совмещает, а кто-то в натурщицах. Ты никуда не денешься от этого, это часть профессии. Это бывает даже связано с качеством работ: не вдохновился – не написал.

Расскажите про арт-группу «Сезон», почему вы ее создали?

– «Сезон» – это небольшая группа лиц, которая совместно выполняет большой объем работы. Цель – все что угодно группой cделать проще, чем в одиночку. Сольно тоже можно, конечно, реализовать проекты, но либо ты потратишь нереальный объем времени и сил на это, либо если у тебя есть дополнительная поддержка в виде родственников или третьих лиц. Поэтому проще группой из нескольких человек, где у каждого свои сильные стороны – в итоге проекты осуществляются, и никто не умирает при этом. Если ты сам всем занимаешься, ты либо переквалифицируешься из художника в проектор, либо очень быстро сдуешься.

Например, у нас был очень интересный проект с Московским метрополитеном: мы писали картины с крыш станций метро, ходили в депо и писали на самих станциях. Потом эти работы ездили в поезде «Акварель». Был проект с одной строительной компанией, нас пускали на площадки их объектов – гостиницу «Пекин», бизнес-центр Skylight и другие. На большинство из них сам не заберешься – доступ закрыт. Похвастаюсь, что Москва на работах получилась с редких, труднодоступных ракурсов.

Вы не только ищете не заезженные ракурсы в городе, даже на Красной площади, но и постоянно путешествуете. В каких самых интересных местах вам доводилось побывать с пленэром?

– Наверное, это зарубежные поездки: Марокко, Индонезия, Куба, Португалия. Мне вообще нравится все, что рядом с экватором. Я южный человек, родилась в Таганроге, и в Москве мне все время очень холодно. С каждым годом все холоднее. Поэтому я стараюсь ездить поюжнее. Наверное, какая-то часть южной школы во мне осталась, мне постоянно хочется яркого цвета, а это не московская школа живописи. Московская такая немножечко… благородные грязи. А мне сейчас хочется наоборот.