«Вдохновенные» волосы и розовый смокинг: как выглядел Маяковский?
Высокий, жесткий, в стихах – беспощадный, словно с вытесанными из камня чертами лица, – Владимир Маяковский был воплощением новой эпохи, эпохи краха прежнего мира и становления советского государства. К 130-летию поэта вспоминаем, как менялся образ одного из главных советских поэтов – от желто-черной полосатой блузы до смокинга, цилиндра и трости.
Долой «вдохновенные» волосы!
Начнем с шевелюры – волосы у Маяковского были густые, темные и непослушные. Как же получилось, что поэт решил расстаться с ними? Эта история подробно описана в воспоминаниях Корнея Чуковского. В 1915 году Маяковский приехал в Петроград и поселился в дачном поселке Куоккала на берегу Финского залива, а неподалеку находились дачи Репина (знаменитые «Пенаты») и Чуковского. Поэт тогда сочинял поэму «Тринадцатый апостол» («Облако в штанах»). По воспоминаниям Чуковского, Репин «с огненной ненавистью относился к той группе художников, которую называл «футурней». «Футурня», со своей стороны, уже года три поносила его».
В гостях у Корнея Ивановича часто бывали и Маяковский, и Репин, их случайной встречи он боялся – мог выйти нешуточный скандал. И вот в один из летних дней, когда Маяковский декламировал на террасе у Чуковского отрывки из неоконченной поэмы, являются Илья Ефимович с дочерью. По обыкновению церемонно поздоровавшись со всеми, художник просит поэта продолжить чтение и, к всеобщему удивлению, через некоторое время произносит влюбленно: «Браво, браво!» После «Тринадцатого апостола» следуют «Кофта фата» и «Нате» – Репин восхищенно сравнивает Маяковского с Мусоргским.
В итоге Репин приглашает 22-летнего революционера в мастерскую – писать портрет. Получить приглашение от Репина было большой честью, но поэт, не выходя из образа, отвечает: «А сколько вы мне за это дадите?»
К условленному дню Репин приготовил широкий холст, подходящие кисти и краски, до этого он все повторял Маяковскому, что хочет написать его «вдохновенные» волосы. Поэт явился с мастерскую обритым – специально зашел в парикмахерскую, чтобы уничтожить живописную шевелюру. «Я хотел изобразить вас народным трибуном, а вы…» – сокрушался Репин. Вместо большого холста художник взял маленький и писать стал неохотно.
«Хорошо! Хорошо, когда в желтую кофту душа от осмотров укутана!»
Стоит отметить, что стиль одежды Маяковский менял не раз и придавал этому немалое значение – по его мнению, одежда служила одним из важных проводников нового художественного вкуса. Пожалуй, самым известным предметом его гардероба стала «желтая» блуза, в которой щеголял поэт в юности и которую надел на свое первое публичное выступление в Политехническом музее в 1913 году.
Облик поэтов-футуристов должен был соответствовать хлестким стихам, должен был шокировать буржуазного обывателя. Для этого выбирались яркие, броские вещи, а вместо цветка в петлице вполне могла появиться редиска или морковка. Не даром вышедший в 1912 году первый сборник стихов московской поэтической группы футуристов «Гилея», в котором дебютировал Маяковский, был назван «Пощечина общественному вкусу».
Для Маяковского пощечиной общественному вкусу стала полосатая желто-черная рубаха. Причина такого стиля, конечно, была не только в протесте против правила выступать во фраках и сюртуках, но и в отсутствии возможности покупать хорошую одежду. Семья жила бедно, во время учебы в Московском училище живописи, ваяния и зодчества у Маяковского было лишь несколько сатиновых блуз свободного покроя, которые он подпоясывал шелковым шнурком. Черно-желтую бумазею для своей знаменитой кофты он приобрел сам, обходя в поисках недорогой, но броской ткани мануфактурные магазины.
«Желтая» блуза быстро стала символом русского футуризма, однако ее слава стала тяготить Маяковского. В 1914 году он писал в газете «Новь»: «Довольно! В прошлом году вам нужна была желтая кофта (именно вам, а не мне), нужна была вспыльчивость, где дребезгами эстрадного графина утверждаешь правоту поэтической мысли… Теперь мы будем ежедневно показывать вам, что под желтыми кофтами гаеров были тела здоровых, нужных вам, как бойцы, силачей».
К сожалению, блуза не сохранилась – в конце того же года поэт собирался в Петроград, а денег на дорогу не было. Тогда он продал несколько вещей старьевщику, в том числе «желтую» кофту. Среди экспонатов Государственного музея В.В. Маяковского в Москве есть лоскут полосатой ткани, из которой сшила блузу мать поэта Александра Алексеевна.
К розовому смокингу и французским туфлям
Кусок желтой ленты на шее сменил черный бант – его подарила художница Вера Шехтель, с которой тогда встречался Маяковский. Этот аксессуар был изображен на обложке первого сборника Маяковского «Я» 1913 года. А в конце года компания поэтов-футуристов собиралась отправиться в турне по России, и по этому случаю поэт решил обновить гардероб.
Во время этого турне, в Казани, куда поэты прибыли в феврале 1914-го, они заказали фотографу рекламные снимки – Маяковский предстал в эффектном образе: в цилиндре, белоснежной рубашке, галстуке, кожаных перчатках, с изящной тростью.
Наметившийся курс продолжился после рокового знакомства поэта с семейством Бриков в 1915 году – Маяковский навсегда распрощался с дешевыми пестрыми рубашками. К тому моменту он уже хорошо зарабатывал и мог позволить себе собственный, а не арендованный смокинг – в компании женщин (а любовниц у поэта было множество) неизменно появлялся в элегантном образе. Лиля Брик начала выезжать за границу раньше поэта и оттуда высылала любовнику Владимиру и мужу Осипу одежду. В гардеробе Маяковского появляются рубашки пастельных тонов, бабочки, розовый смокинг с черными атласными отворотами, жилетка из красного атласа с темно-красными бархатными цветами...
В 1922 году поэт впервые отправился за рубеж, и если раньше гардероб формировался из вещей, которые покупала Брик, то с этого периода свой имидж Маяковский создает самостоятельно. Его облик становится более строгим: шляпа или кепка, английское или французское пальто, белоснежная рубаха, галстук, карманные часы, в нагрудном кармане поселилась дорогая авторучка. Многие вещи поэт покупал в Париже, сохранились кожаные портмоне, ремни, туфли, небольшой чемоданный несессер из желтой тисненой кожи с монограммой М.В. Из-за границы он привозил даже носки – в СССР их тогда шили без резинки (крепились на подтяжки), что было неудобно, поэтому Маяковский покупал и себе, и товарищам.
Еще одна знаменитая вещь Маяковского после «желтой» блузы – клетчатый пуловер, который купила ему жена художника Давида Бурлюка Мария Бурлюк на блошином рынке в Америке. Поэт очень полюбил эту вещь и буквально заносил до дыр.
Фото: Государственный музей В.В. Маяковского
Высокий (почти 190 сантиметров), мощный – Маяковского было видно издалека. Он обладал феноменальной памятью, мог прочесть наизусть целый сборник стихов, причем сохраняя их порядок. Стихи он сочинял на ходу, не записывая, и так же на ходу мог читать Ахматову, Пастернака, Северянина. Ботинки 46 размера с металлическими набойками и трость словно отстукивали ритм. Однажды в Берлине Маяковский выбрал в магазине невысокие спортивные ботинки на толстой подошве и потом написал про них: «Большие, дорогие и крепкие, как сама Россия».