«Все выше стремим мы полет наших птиц»: неизвестные герои восстания в Собиборе
80 лет назад группа советских военнопленных подняла восстание в нацистском лагере Собибор, живым откуда никто не возвращался. Это единственный в мировой истории случай, когда бунт узников фашистского лагеря смерти завершился победным прорывом. О неизвестных героях того восстания – в материале политического обозревателя «МИР 24» Анны Деркач.
«Завели песню «Все выше, выше полет наших птиц». Это был условный знак, что если поют эту песню, то с немцами там покончено», – рассказывал участник восстания в Собиборе Семен Розенфельд.
Из всех участников восстания в Собиборе Семен Розенфельд ушел последним, но и в 96 ясно помнил все, что случилось 14 октября 43-го, когда группа узников во главе с советским офицером Александром Печерским вырвалась за ограждение и повела за собой остальных. Это было единственное в истории успешное восстание в лагере смерти.
Александр Печерский родился в Кременчуге на Полтавщине. В шесть лет переехал с родителями в Ростов-на-Дону. Закончил семилетку и музыкальную школу. Руководил театральными и музыкальными кружками самодеятельности. С первых дней войны – в рядах советской армии. В октябре 41-го после тяжелых боев под Вязьмой попал в плен и оказался в Минском трудовом лагере.
«Построили их и сказали, что они поедут на работу в Германию. А при медосмотре выяснилось, что он еврей, естественно, и отправили уже в Собибор», – рассказал дочь А. Печерского Элеонора Гриневич.
Собибор – небольшая деревушка на юго-востоке Польши в малонаселенной лесистой местности. Рядом конечная станция железнодорожной ветки. Идеальное место для строительства третьего секретного лагеря операции «Рейнхард» – программы по уничтожению европейского еврейства.
«Выхожу, смотрю вокруг и не могу поверить. С виду хорошая, чистая деревня. По левую сторону маленькие виллы. Все было аккуратно, красиво, цветы. И там был немец Карл Френцель. Он начал кричать: «Мужчины в одну сторону, женщины в другую». Я стоял с мамой и сказал: «Прощай». И я сказал это таким тоном, который убивает меня до сих пор», – поделился бывший узник Собибора Томас Блатт.
Там, на платформе, Томас Блатт в последний раз видел всю свою семью. В 15 лет он стал чистильщиком обуви руководства лагеря.
Собибор занимал всего четыре квадратных километра и состоял из трех подлагерей. В первом находились мастерские и бараки для узников, обслуживающих лагерь. Во втором – парикмахерская и склады с одеждой. В третьем – так называемая «баня», куда вновь прибывших евреев, в основном женщин, детей и стариков, отправляли после долгой, утомительной дороги.
Алексей Вайцен работал на заводе, играл в футбол и судил матчи, совершил 998 прыжков с парашютом. Был активным участником дела против охранника Ивана Демьянюка до его смерти в 2012 году. Сам Вайцен ушел тремя годами позже. По словам родных, с чувством выполненного долга.
«Вайцен тогда сказал такую фразу: «Жертвы, те, кто выжил, должны жить дольше своих палачей. И запомни: я его переживу!» И действительно», – рассказал Дмитрий Плоткин.
Жизнь самого Печерского после войны оказалась непростой. Он долго не мог найти работу, а когда устроился администратором в театр, получил условный срок за махинацию с билетами. Нужен был повод исключить бывшего военнопленного из партии. Печерскому мешали общаться с бывшими узниками за границей и не выпускали за рубеж.
«Его приглашали как одного из важных свидетелей, когда Эйхмана судили, потому что он и в Собиборе был. И тем не менее папа даже не знал. Просто отвечали, видимо, отписками», – сказала дочь А. Печерского Элеонора Гриневич.
Несколько раз «собиборовцы» приезжали к Печерскому на годовщину восстания. 14 октября каждый из этих людей считал своим вторым днем рождения, и каждый раз они пели ту самую песню, что в 1943-м стала для пяти сотен обреченных символом свободы.