Глава ВЦИОМ Валерий Федоров: Будущее за опросами без опросов

11 сентября свой 50-й день рождения празднует глава Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров. Ведущий телеканала «МИР 24» Максим Красоткин поговорил с юбиляром и узнал, как измерить уровень счастья.

Вам исполняется 50 лет. Позвольте от лица телерадиокомпании «Мир» поздравить вас с этой датой. Кстати, у ВЦИОМа есть исследования, как люди отмечают свое 50-летие и вообще круглые даты?

До недавних пор, когда на пенсию в России выходили в среднем в 60, а женщины даже раньше, в 50, для многих это было роковой датой. Начинается обратный отчет и наступает нервное время, когда все еще на ярмарку, а ты уже с ярмарки. И по нашим опросам было отчетливо видно, что именно предпенсионный возраст – он самый нервный, волнительный, обуреваемый разными опасениями. Все это теперь в прошлом. После повышения пенсионного возраста весь мистицизм этой даты – полста лет, все, закончился. Сегодня это лишь один из длинной череды юбилеев, не сильно отличающийся один от другого. Единственное отличие, такое значимое сегодня, как и прежде, это 40 лет. В России праздновать его не принято было до повышения пенсионного возраста, не принято и сегодня.

У ВЦИОМ есть исследования про индекс счастья. Скажите, из чего он складывается и насколько высок ваш личный индекс счастья?

Последние четверть века весь мир, можно сказать, обуреваем счастьем. Счастье превратилось в главный такой показатель, который характеризует качество жизни людей. Даже ВВП, как главную меру экономического благосостояния, пытаются заменить на – валовой продукт счастья. Были такие попытки, правда, пока ничего толком не вышло. С одной стороны, это говорит о том, что экономика уже не самоцель, а лишь средство. Но с другой стороны, это повлекло за собой массу всевозможных исследований, да и лжеисследований тоже, на тему того, что же такое счастье. Есть несколько вариантов, которые прямо предписывают: «Человек счастлив, если он…». И дальше набор пунктов. Мы во ВЦИОМе не такие самонадеянные, мы полагаем, что счастье – это все-таки субъективная, а не объективная категория, это скорее ощущение, и каждый человек сам волен определять, счастлив он или нет. Поэтому мы никакого такого джентльменского набора составляющих элементов счастья не выделяем, мы просто спрашиваем.

Сколько человек нужно опросить для такого среднестатистического исследования?

Тут работают математика и статистика. Можно и 600 человек опросить. Тогда погрешность измерения, правда, будет около 5% или даже выше. В некоторых случаях это вполне приемлемая погрешность, а в некоторых, наоборот, слишком большая. Даю вам пример. Brexit, знаменитый референдум по выходу Великобритании из Евросоюза, прошел в 2016 году. Там сторонники выхода победили, но при этом они опередили противников всего на полтора процента. Вот представьте, если бы мы опросили 600 человек в Великобритании и дали бы результат с точностью плюс-минус 5%, это пальцем в небо, да? То есть такая точность предсказаний неудовлетворительна в некоторых случаях, а в других вполне приемлема.

А бывает, что респонденты лукавят?

Довольно часто встречается, когда респонденты лукавят. Обычно это происходит в случае так называемых чувствительных или сенситивных вопросов. В каждой стране эти вопросы свои. Например, у нас в России чувствительный – это вопрос о доходах. То есть, если мы спрашиваем, сколько ты зарабатываешь, честный ответ – это, скорее, исключение, чем правило. В других странах это могут быть вопросы на совершенно другие темы. Что делать? Задавать косвенные вопросы. Они тоже работают неплохо. Вот тот же самый пример о доходах в России. Мы не спрашиваем, сколько вы зарабатываете. Мы спрашиваем, насколько вам хватает ваших доходов. Например, только на еду, или еще и на одежду? А может быть и на недорогую бытовую технику. И так далее и тому подобное. Таким образом мы получаем вполне приемлемую по качеству достоверности информацию.

У вас, я смотрю, довольно большой штат сотрудников. А чем они все занимаются, что они делают за компьютерами?

У нас не такой большой штат – около 200 человек. Мне кажется, это относительно немного. Есть исследовательские организации, в которых сотрудники и тысячами исчисляются. Мы стараемся быть компактными. Чем они занимаются? Специальностей много. Тут отнюдь не только социологи, тут специалисты по работе с информацией, специалисты по защите информации, юристы, коммуникаторы, консультанты, эксперты. Сегодня мы не просто социологическая служба, сегодня мы уже претендуем на то, чтобы быть настоящей многопрофильной экспертно-аналитической компанией.

Помимо того, что вы возглавляете ВЦИОМ, вы еще пишете книги. В этом году вышла очередная книга. О чем она?

Книги я пишу уже довольно давно. Часто это происходит в коллективе. Но что касается моих последних работ, то я, скорее, в режиме просвещения работаю. В какой-то момент я понял, что наши прекрасные с вами сограждане, соотечественники, современники совсем перестали читать серьезную, глубокую литературу. Я не говорю о художественных книгах, которые тоже читают, но в основном так, для разрядки мозгов, к сожалению. Я говорю, конечно, о литературе научной, по социальным наукам. Это политология, это социология, это такая серьезная, не попсовая психология, социальная психология, международные отношения, геополитика и так далее и тому подобное. Этот весь спектр социальных наук, он, к сожалению, все дальше и дальше от массового потребителя. И шанс на то, что когда-нибудь тренд развернется и люди начнут читать эту серьезную литературу, он, на мой взгляд, совсем невелик. Поэтому я взял на себя миссию читать и рассказывать о том, что пишут лучшие умы нашего времени. Вторая книжка называется «Война, мир и книги». Она как раз содержит 140 небольших рецензий, по паре страниц на каждую книжку. А может быть и не только рецензий. Отчасти это и конспекты, которые позволяют тем, кто никогда не доберется до этих сокровищ о социальной мысли, получить хотя бы первичное, общее представление о том, над какими вопросами, какими проблемами работают лучшие умы нашего времени.