Телеведущий МТРК «Мир» Алексей Мельников: «Десятилетиями считали деда пропавшим без вести в сражениях под Москвой»

«На фотографии, фрагмент которой я держу в руках, три человека. Справа мой дед Петр Васильевич, бабушка Клавдия Степановна, а вот кто третий — мы до сих пор не знаем. И спросить, к сожалению, уже не у кого. Этот снимок — единственный, что осталось в семье в память о деде. Ничего другого у нас нет, за исключением извещения о пропаже без вести…».

«Когда началась Великая Отечественная война, дед Петр Васильевич Царев жил в Кузнецке Пензенской области. Оттуда он и ушел добровольцем на фронт, ему было 27 лет. Работал на местной обувной фабрике. Его направили на подготовку добровольческой части. А уже оттуда — в Подмосковье, на Наро-Фоминское направление. Успел ли он хоть одну весточку прислать с фронта — неизвестно... Осенью 1941-го немецкие войска начали наступление на Москву. В октябре они подошли к Наро-Фоминску, заняли его западную часть, вот только перейти реку Нара не смогли. А в декабре началось большое контрнаступление по всему Подмосковью. Участвовал в нем и мой дед. Тогда и пришло домой извещение «пропал без вести».

«Несколько лет назад, когда занимался работой поисковиков, стал попутно изучать различные архивы. Тогда еще не было сайтов «Подвиг народа», «Память народа 1941-1945 гг.», а существовал обобщенный банк данных, содержащий информацию о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в годы Великой Отечественной войны. И вдруг я нахожу две абсолютно разные ведомости по безвозвратным потерям. Одна из них — уточнение безвозвратных потерь из его стрелкового батальона, где он числился пропавшим без вести, вторая — из полевого госпиталя».

«Мы десятилетиями считали деда пропавшим без вести в сражениях под Москвой. А при детальном изучении архивных документов выяснилась совсем другая информация, что Петр Васильевич Царев похоронен в поселке Валуево в Московской области — на территории госпитального захоронения. Начинаю искать дальше и понимаю, что госпитальное захоронение сохранилось до сих пор. Во время Великой Отечественной войны здесь — в бывшем поместье графа Мусина-Пушкина — располагался госпиталь для тяжело раненых бойцов советской армии. Позже в память о погибших на его территории установили мемориал... Мама к тому моменту тоже переехала в Подмосковье. Я ей сразу же позвонил и сказал всего одну фразу: «Я нашел деда!» Это произошло примерно 10-13 лет назад. Кроме того, в Подмосковье живет и двоюродный брат по материнской линии. Помню, как в разговоре он еще переспросил, мол, где захоронение? Поясняю, что в Валуево! И он такой: «А я же недалеко живу!» Мы приехали, поклонились... Столько лет ждали, искали, считали пропавшим без вести, а всему виной — ошибка в адресе. Дело в том, что в специальный бланк солдатского медальона бойцы не только свою фамилию, имя и отчество заносили, но и имена родственников, которых необходимо было известить в случае гибели, а также домашний адрес. И вот в адресе была допущена ошибка: бабушка жила на улице Белинского, дом 135, а в госпитальной ведомости значилась улица Белинского, дом 35. Всего одна цифра — и больше полвека неведения».

«Почему же имя деда оказалось в двух ведомостях по безвозвратным потерям? Как рассказывала матушка, то ли во время войны, то ли после приходил его сослуживец. С его слов тогда стало известно, что они с бойцами зимой 1941-го шли в контрнаступлении, но произошел взрыв — деда откинуло волной. Кто-то продолжил сражаться, кто-то навсегда так и остался на том поле битвы. А, когда на это место вернулись, чтобы подобрать погибших, — то деда не нашли. Наверное, посчитали, что взрыв был такой мощности, что и тела не осталось. Соответственно, в документы так и записали: не обнаружен, пропал без вести. Видимо, за волной атаки шли санитары из госпиталя. И они, увидев, что дед еще живой, забрали его и доставили в госпиталь в Валуево. Там он и умер 29 декабря 1941 года».

«Второй дед, но уже по отцовской линии, Александр Игнатович Мельников тоже из Пензенской области — Иссинского района, села Любятино. В 1939 году он ушел в армию, а потом началась страшная Великая Отечественная. Демобилизовался и вернулся домой только в 1948-м. Когда его призвали в армию, его супруга, моя бабушка, была в положении. И своего младшего сына — моего отца — он увидел, когда тому было 8 лет».

«Дед прошел фронтовыми дорогами от Ленинграда до Берлина. До начала снятия блокады Ленинграда со своей частью находился на Дальнем Востоке, поскольку было опасение, что Япония вступит в эту войну. За Берлин дед получил медаль «За отвагу». Участвовал в броске на Прагу».

«К слову, от деда на память осталась мельхиоровая вилка с штампом отеля в городе Обервизенталь. Посмотрел, город располагался на границе Германии и бывшей Чехословакии. Явно, что это была дорога на Прагу... А потом деда ждал Дальний Восток, Монголия, Китай, Корея. В общем, вернулся он только через три года после окончания войны. В мирное время Александр Игнатович работал водителем в колхозе».

«Базы данных для поиска информации об участниках Великой Отечественной войны — это ресурсы, которые связывают наше героическое прошлое с настоящим, помогают узнать подробности боевого пути фронтовиков. Именно благодаря им нашел двоюродного деда — то есть брата деда Якова Игнатовича Мельникова. Домой тоже приходило извещение, что он пропал без вести. Но, как выяснилось, под Минском в июне 1941-го Яков Игнатович попал в плен. В ноябре того же года умер в лагере Шталаг XD 310, в Витцендорфе, что к югу от Гамбурга».

«Назвать это лагерем, конечно, можно только условно. Советских солдат тогда просто согнали на территорию, которую оградили колючей проволокой. Поставили вышки. Они там жили в самодельных землянках. Осенью 1941 года случилась страшная эпидемия тифа: из 18 тысяч человек, которые находились в лагере, 14 тысяч погибло. Среди них — и Яков Игнатович. Захоронен он там же в Германии. На месте этого лагеря для военнопленных сегодня установлен мемориал», — завершил разговор Алексей Мельников.