Кыргызский шырдак: как мастерицы из Ат-Баши создают уникальные войлочные ковры ручной работы?
Ат-Баши — высокогорный район Нарынской области, где холод держится большую часть года. Здесь, в каждом втором доме, стоит прялка, а в каждой четвертой семье хотя бы одна женщина умеет валять шерсть. Для местных это не просто ремесло, а почти естественное продолжение быта. Ширдак — национальный войлочный ковер — создают вручную: от стрижки овец до последнего стежка.
Рождение полотна
Все начинается с овцы. Из ее шерсти, грубой и спутанной после стрижки, изготавливают национальные ковры — ширдаки. Но до того, как шерсть станет войлоком, она пройдет целый ритуал очистки и подготовки.
Перед валянием шерсть тщательно очищают вручную. Сначала ее сортируют, убирают репейники, землю, колючки и другие крупные загрязнения. Затем шерсть замачивают теплой водой с мылом, чтобы растворить оставшиеся загрязнения. После этого отжимают, сушат и вычесывают специальными щетками.
«Бабушка мне показывала, как чистить — все руками, без машин. Я теперь тоже делаю на заказ, особенно для туристов. Они просят, чтобы натурально все было. Даже мыло беру хозяйственное, как раньше. Главное, хорошо промыть и высушить».
Теперь можно приступать к валянию. На открытом воздухе женщины расстилают чий — плотную камышовую циновку. Поверх выкладывают слои сырья. Каждая прядь — как звено в будущей ткани. Затем женщины начинают выколачивать шерсть металлическими палочками. Ритмично, в такт дыханию, выбивают пыль, оставшиеся мелкие семена. Это длится почти час. Вокруг висит белесое облако. Шерсть становится мягкой, пушистой, словно взбитая вата.
«Когда выколачиваешь, волокна расправляются, как бы «раскрываются». Это важно — потом они лучше сцепляются друг с другом при валянии. Если не делать — ковер будет рыхлым, не таким прочным».
После этого шерсть аккуратно заворачивают в ту же циновку. Теперь ее нужно утрамбовать. Собираются женщины, иногда десяток человек. Они топчут свернутый рулон босыми ногами, медленно, с напором, заливая его горячей водой. Кто-то распевает старинные песни, кто-то отстукивает ритм. От жара вода превращается в пар, шерсть начинает сцепляться волокнами. Этот процесс называется «басуу». Именно он превращает пушистую массу в прочный кийиз, основу для ковра.
Иногда работа превращается в почти театральное действо. На циновку выходит по очереди каждая мастерица. У кого сильнее шаг, у кого горячее настроение. Это коллективное дело. Как раньше собирались на курултай, так и теперь валяние войлока остается ритуалом, в котором есть место и ремеслу, и родовой памяти.
«Это и есть басуу — главный этап. Шерсть скатывается под давлением и влагой. Важно лить горячую воду, но не кипяток, и равномерно наступать, чтобы войлок получился плотный, без проплешин. Обычно хватает двух-трех часов, чтобы масса стала цельным полотном», — подчеркивает Гульбара Жапарова.
Кийиз — основа для ширдака. Его еще будут красить, сушить, нарезать, но главное уже сделано. Войлок слепился в единое полотно, плотное и теплое. Все это результат слаженной работы и многолетнего опыта, передающегося от одной женщины к другой, из поколения в поколение.
Пряжа и узоры
После того как кийиз высохнет, на него можно переносить узор. Но прежде нужно подготовить нити. Для вышивки ширдака берут только шерсть баранов. Ее расчесывают, скручивают и вытягивают через специальное веретено — деревянный станок, где от мастерства рук зависит толщина и прочность будущей нити. Этот процесс выглядит простым, но на деле требует сноровки: движения должны быть быстрыми, ритмичными. Одна рука тянет, вторая закручивает, а нога приводит в движение вращающийся элемент. Пряжа выходит теплой, тугой и слегка шероховатой. Именно такая лучше всего «садится» на войлок.
«Главное — не спешить. Нитка должна быть одинаковой толщины, иначе при шитье перекосит рисунок. Я кручу на веретене сама, рукой тяну, ногой кручу, и все должно идти в одном ритме. Если сбилась — перематывай заново».
Дальше — крашение. Натуральные красители делают из луковой шелухи, корней марены, дубовой коры. Есть и покупные — но настоящие мастерицы стараются использовать природные ингредиенты. Каждая партия окрашивается вручную и просушивается под солнцем. Цвета — глубокие, землистые: терракот, индиго, сажа, трава, охра.
А потом — самое кропотливое. Эскиз будущего орнамента сначала прорисовывают мелом. Узор вырезают в двух одинаковых кусках войлока, разного цвета. Потом эти половинки обмениваются центральными фрагментами — и рождается зеркальный орнамент. Рисунок пришивается вручную. Стежок за стежком. На шести квадратных метрах могут работать две женщины месяц. Не прерываясь, почти ежедневно.
«Орнамент вырезаем строго по шаблону. Если ошибешься хоть на сантиметр — не сойдется рисунок. Особенно трудно, когда детали мелкие. Мы с сестрой делаем вдвоем: одна вырезает, другая сразу пришивает. Это тонкая работа, но когда видишь, как узор «сходится», как бы складывается, хочется продолжать и сделать уникальный ширдак», — делится опытом мастерица Айжамал Бекмуратова.
Узоры на ширдаке всегда симметричны и часто имеют сакральное значение — например, защита от сглаза. Настоящая мастерица может «прочитать» ширдак по узорам. Она узнает регион, стиль и даже род мастерицы.
Истории на войлоке
Для незнакомого взгляда ширдак — просто красивый узор. Но для самой мастерицы каждая линия — как слово в молитве. Эти ковры не просто утепляют пол в юрте. Они рассказывают истории, говорят о чести рода, о мире, в котором человек живет среди гор и богов. Центр ширдака — всегда главная фигура. Вокруг нее — соратники, обереги, символы единства и защиты. Все размещено по строгой иерархии. Эскизы не рисуются, их носят в голове. Иногда с детства.
На юге Кыргызстана мастерицы говорят: «Сначала ты учишь узоры, потом начинаешь ими говорить». Орнамент повторяется от ковра к ковру, но не буквально — он видоизменяется, как язык. В одном куске войлока может быть хан, его воины, глашатай, слушающие народ. В другом — животные, горы, древо жизни. Все зависит от фантазии, но в пределах четкой традиции. Женщины вкладывают в эти символы не только знания, но и чувства. Иногда — боль. Иногда — гордость. Иногда — желание рассказать, кем ты был и что любишь.
Для кочевника ковер был как личный дневник. Его можно свернуть, увезти с собой. Его стелили на свадьбах, приносили в приданое, уносили на похороны. И если сегодня такие ковры висят в музеях, то в аилах — они по-прежнему на полу, под ногами. Тепло идет не только от войлока, но и от памяти.
«Мы, может, и не читаем книг про своих предков, но все, что нужно, можно увидеть в узорах. Вот здесь — мой дед, он был охотником. А тут — дорога, по которой наша семья переезжала в другой аил. Когда шьешь, как будто рассказываешь это заново — себе и тем, кто будет после».
Жизнь после юрты
Когда-то ширдак был частью кочевой юрты — практичным, теплым, прочным. Сегодня он все чаще оказывается в современных квартирах, на выставках и даже в шоу-румах дизайнеров. Но сделан он все там же — вручную, в горных селах, где мастерицы собираются на теплых верандах, перебирают шерсть, обсуждают цвета, тянут нити. Сейчас это ремесло — и способ заработать, и способ не забыть. Некоторые ковры отправляют за границу — в Германию, Японию, США. В этих странах цены на них могут доходить до полутора тысячи долларов. Это 140 тысяч рублей. Другие продают на рынках в Бишкеке и Оше. Ширдаки официально признаны нематериальным культурным наследием ЮНЕСКО. Но главное — ширдак остается живым. Его все еще делают руками, не ради сувенира, а ради смысла. В каждой нити — тишина утренних гор, забота матери, память о доме. И даже если ковер уедет за тысячи километров, он сохранит то, что важнее узоров — тепло людских рук и продолжение кочевых традиций.