Алексей Венедиктов: В дни ГКЧП мы вели себя по-пацански

Москва, 20 августа. В столицу СССР ввели танки, президент блокирован, власть захватила хунта консерваторов-силовиков: главные события дня 19 августа 1991 года.

За прошедшие годы выросло целое поколение. Но что поразительно, наш сегодняшний опрос показал: что такое ГКЧП не знают не только нынешние школьники и студенты. Все-таки очень короткая у нас память.

Попытка силой сохранить Советский Союз только ускорила его распад. Зато с тех пор «Лебединое озеро» - это не просто балет. Сверхдержава на изломе: Ельцин на танке, у путчиста Янаева трясутся руки, Горбачев в - Форосе.

Главный вопрос, который не ясен и спустя годы: ГКЧПисты, объявившие Горбачева больным, действовали с его согласия? А вот президент Ельцин, по словам соратников, несмотря на браваду, готовился «делать ноги» из осажденного Белого дома - в американское посольство.

И к нам присоединяется главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» Алексей Венедиктов.

Известно, что ГКЧП выпустил отдельное распоряжение о закрытии вашей радиостанции. Расскажите, как вас отрубали от эфира?

Алексей Венедиктов: Дело в том, что нас за эти три дня трижды отключали от эфира, из них два раза незаконно, а третий - указом ГКЧП. Просто утром 19 числа в студию зашли представители, видимо, Федеральной службы безопасности (тогда это называлось Комитетом государственной безопасности), и шепотом попросили ведущего Сергея Корзуна выключиться из эфира. Когда ведущий отказался, внезапно, через 10 минут пропал звук. Потом, благодаря действиям российского руководства нас включили в эфир, после чего специальный отряд искал, где мы присоединились к эфиру. Специальный отряд спецслужб, они просто разомкнули провод, который шел от нас к передатчику.

Тогда наши техники долго чесали в затылке и придумали выходить по телефонному проводу. Просто телефонная линия соединилась с передатчиком, там воткнули два шнура, связали два узелка и мы шли по телефону. Не надо было выпускать указы по закрытию «Эха Москвы» - мы их сами закрыли!

Вы продолжали вещание из осажденного Белого дома. А был момент, когда вам казалось, что ГКЧП победит?

Алексей Венедиктов: В Белом доме информации было немного, во всяком случае, у журналистов. Мы видели танки, которые ездили внизу, мы видели снайперов на крыше - в принципе, мы готовились к штурму. Для меня, во всяком случае, это была достаточно тяжелая и опасная работа, поэтому я не задумывался на эту тему.

Большинство редакций выполняли указания путчистов или сохраняли нейтралитет. Вы и ваши коллеги были исключением, хотя в начале было непонятно, чья возьмет. Почему вы пошли на этот риск и что вам придавало сил?

Алексей Венедиктов: Первые указы о подчинении СМИ ГКЧП относились к государственным СМИ, а так как мы к ним не относились, мы не обязаны были подчиняться. Второе - наши юристы сразу сказали, что такого органа, как ГКЧП в Конституции нет, поэтому «ребята, продолжайте работать», и мы продолжали работать. Ну и в-третьих, и, может быть, главное - мы были пацаны и вели себя по-пацански. Когда нас ломают, нас не сломать!

ГКЧП в России проиграло, но его лозунги и методы - например, решать проблемы танками и закрывать неудобные СМИ - популярны и сейчас у многих. Почему?

Алексей Венедиктов: Когда люди не умеют договариваться, когда люди не умеют строить компромиссы, а политика - это компромисс, у власти или у оппозиции, если она имеет в армии свои силы, остается только одно - пускать танки. Это от большого не ума. Потому что это может быть выигрыш только на короткий период в XXI веке. Лучше договариваться.

Как вы считаете амнистия членов ГКЧП была правильным решением?

Алексей Венедиктов: Смотря из того времени, неправильным. Смотря из сегодняшнего времени, видимо, правильным, потому что ГКЧП - это такой элемент гражданской войны, которая должна заканчиваться не миром, а примирением сторон.

Путч встретил серьезное сопротивление в Москве, в то время как во многих регионах просто ждали своей участи. Прошла почти четверть века. Если говорить о вовлеченности россиян в общественную жизнь, что-то изменилось?

Алексей Венедиктов: К сожалению, наше гражданское общество еще настолько слабо, что мы каждодневно не принимаем участия в управлении. Но в острые моменты люди выходят на улицы.