Олегу Митяеву – 60: Уж лучше к бардам, чем в шансон

Автору самой известной «бардовской» песни «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» Олегу Митяеву в пятницу, 19 февраля, исполняется 60 лет. Сам он шутит, что наконец-то достиг своей детской мечты – выйти на пенсию. Но останавливаться не собирается – юбилей ознаменован выпуском четырех альбомов серии «Митяевские песни» на виниле, на этот раз знакомые песни исполнят Иосиф Кобзон, Тамара Гвердцители, Александр Маршал, Александр Иванов, Владимир Пресняков и многие другие звезды отечественной эстрады.

Незадолго до дня рождения Олег Митяев встретился с журналистами и рассказал о юбилейном концерте, своем отношении к шансону и тяжелому року, а также почему боится читать перевод песен The Beatles.

ОБ АЛЬБОМЕ И ЮБИЛЕЙНОМ КОНЦЕРТЕ

– Это внезапная получилась затея. Некоторые люди стали петь мои песни, мне было очень сложно отказать, скажем, Тамаре Гвердцители. Таких людей собралось довольно много, и вышел первый альбом. Потом набралось на три альбома, и я понял, что больше не буду записывать «Митяевские песни», но вышел четвертый. Я давно мечтал, чтобы Александр Иванов спел какую-нибудь мою песню, и в конце-концов мы случайно встретились, я показал ему новую песню «Просыпаясь, улыбаться», и он прекрасно ее исполнил. Владимир Пресняков спел песню «Небесный калькулятор», Валерия выбрала песню про родильные дома, а потом еще несколько песен, сыночек мой Филипп со своей группой «Стимфония» спел песню «Пятый легион» в стиле тяжелый рок. «Как здорово...» поет Кобзон. Он, видимо, не мог пройти мимо нее, потому что Иосиф Давыдович всегда участвует в таких мероприятиях, где эти слова очень уместны. Я рад, что он эту песню сам нашел и сам запел.

Группа «Союз» потрясающе спела песню, которую я написал в 1984 году. Ну и, конечно, Михаил Сергеевич Боярский спел песню «Друг мой», сделал это, как всегда, высоко и достойно. В Crocus City Hall 19 февраля я буду петь новые песни, потому что этого всегда не хватает на таких юбилейных концертах, но задача этого концерта в другом: чтобы спели другие, кто исполнит песни лучше меня. Тамара Гвердцители гораздо лучше меня споет песню на музыку Эдуарда Артемьева, которая была написана нами совместно для кинофильма «Тихая застава». Споют Владимир Пресняков, Валерия, Володя Крестовский («Uma2rman»), неожиданная Елена Ваенга, которая давно уже поет несколько моих песен на концертах, ну и, естественно, моя супруга Мария Есипенко, которая недавно выпустила альбом моих песен, поет по-вахтанговски, по-актерски. Она тоже записана на этой пластинке, а также будет вести вечер и участвовать как исполнительница.

Было бы неправильно кого-то выделять, тем не менее потрясающе спел песню «В осеннем парке» Сергей Безруков. Сергей Трофимов очень хорошо, прочувствованно исполнил песню «Неутешительные выводы», Ирина Богушевская спела «Шарлевиль» про родину Рэмбо прекрасным голосом, интеллигентно.

ПРО СЫНА И ТЯЖЕЛЫЙ РОК

– Как ни стараюсь, не могу полюбить тяжелый рок. Филипп с детства слушал Окуджаву, Визбора, Мищуков, а в итоге стал петь в этом стиле. И первый их альбом называется «Тяжелая наследственность». <...> Не люблю я тяжелый рок, ну, не люблю, даже когда понимаю, что это гармонично. Тяжелые слова, подвал, черная одежда, заклепки – это очень похоже на ад. Я все время говорю: «Филя, почему бы вам в светлом зале в белых одеждах не петь то же самое?» Он говорит: «Да нет, мы то вообще добрые!» Ребята, есть же интонация, мы понимаем, что такое цыганщина, что такое шансон, будь он неладен. А когда нас тянут в подвалы, я не хочу. Вообще я не люблю патологию, я люблю, чтоб было красиво.

ПРО ШАНСОН

– Представители авторской песни лет 20-25 назад мечтали, чтобы мы приблизились к французскому шансону. Чтобы это был контрабас, какие-то ударные инструменты, но все равно это прежде всего поддерживало бы текст – хороший, талантливый, крепкий текст. Чтобы получались такие новеллы, что на самом деле и означает слово «шансон». У нас, если выйти и спросить у кого-нибудь на улице, девять из десяти ответят, что шансон – это быдляк, тюрьма. Люди, которые испортили это слово, они нехорошие. Зачем они это сделали?.. Поэтому сейчас даже не знаешь, как называть стиль, в котором работаешь, хотя, впрочем, мне это всегда было безразлично. Конечно, уж лучше к бардам, чем в «шансон». Скажем, Тамара Гвердцители с цветаевскими песнями или Богушевская Ирина – это ведь тоже эстрада. Поэтому границы очень размыты.

В 1978 году я шел по берегу Ильменского озера в Челябинске и попал на фестиваль авторской песни. Я обалдел, когда пошли катушки с песнями Ланцберга, Визбора – это было что-то особенное, я не мог даже себе объяснить, чем эти песни отличаются от тех, что звучат по радио. Авторская песня – это что-то другое, видимо, это и есть шансон, и я это очень остро чувствую и понимаю, даже чувствую границы. Там слово – это очень важно. Например, я боюсь послушать переводы The Beatles – вдруг там плохие слова? А так я слушаю большим удовольствием – все органично, шикарно, музыка прекрасная. Но всегда, помимо слов, музыки и исполнения, есть еще очень важная вещь, которая называется гармонией между этими составляющими. Это ощущение гармонии – пожалуй, единственный товар, который я могу предложить. Именно поэтому некоторые мои песни сложно петь кому-то другому – что-то в них пропадает.

ПРО ПЕНСИЮ

– В свое время я пришел к выводу, что я олигофрен, потому что у меня замедленно развитие. Первый-второй класс были сплошные колы и двойки, шестой класс я вообще не помню, это все было как бы в забытьи, затем я поступил в монтажный техникум. На первом курсе я понял, что если не возьму себя в руки (эти ранние подъемы, сопромат...), можно сразу идти на пенсию, о чем я мечтал со второго класса. Но как-то оно рассеялось, я закончил техникум, Институт физкультуры, потом ГИТИС. Ничего из этого не пригодилось, но все было замедленно. Только сейчас я по-настоящему полюбил литературу и историю, это любовь уже до конца жизни.

ПРО ПЕСНЮ «КАК ЗДОРОВО, ЧТО ВСЕ МЫ ЗДЕСЬ СЕГОДНЯ СОБРАЛИСЬ»

Конференция проходила в пресс-центре ИА «НСН», записала Мария Аль-Сальхани