Эксклюзивное интервью Дмитрия Пескова телеканалу «МИР»

Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков в преддверии большой пресс-конференции Владимира Путина дал эксклюзивное интервью телеканалу «МИР».

Не могу не задать первый вопрос по событиям, произошедшим в последние дни в Турции. Вы лично проработали в этой стране, знаете турецкий язык. Скажите, как вы лично оцениваете убийство Андрея Карлова и как оценивает его президент?

Это, безусловно, трагедия, террористический акт и провокация. И, судя по всему, провокация, которая была подготовлена и совершенно варварским образом реализована. Президент дал свою оценку, он тоже считает, что это очень серьезная провокация, направленная на срыв двусторонних отношений российско-турецких, на срыв того процесса нормализации, в котором они сейчас находятся. Кроме того, есть и другое измерение этой провокации. Она направлена на срыв сближения России и Турции в плане усилий по политическому урегулированию сирийского конфликта. Вы знаете, что Москва и Анкара плотно взаимодействуют по линии наших оборонных ведомств, генеральных штабов в очень чувствительной сфере по выводу боевиков из Восточного Алеппо. Серия напряженных переговоров дала результат. Сейчас завершается по сути вывод боевиков и Восточный Алеппо де-факто уже освобожден. Это имеет очень важное и военное, и стратегическое значение. И одновременно с этим символическое значение - вот это освобождение Алеппо.

Конечно, те, кто стоит за этими убийцами, момент выбрали неслучайно. Для всей истории наших двусторонних отношений случай беспрецедентный. Случай, который получил единогласное осуждение в мире. Практически все государства выступили с очень жесткими заявлениями и в поддержку нашей страны, и с осуждением этого варварского теракта. Лидеры наших двух стран говорили по телефону. Они проявили политическую волю, чтобы подобные провокации и, в частности, эта провокация, ни в коем случае не помешали тем позитивным тенденциям, которые превалируют сейчас в наших отношениях. Наоборот, это должно стать, наверное, еще одним важным импульсом для того, чтобы Москва и Анкара еще ближе сотрудничали в самых различных областях, включая чувствительные области, такие как безопасность.

Турция превратилась в достаточно опасное место для работы. Это все-таки прифронтовое государство. Давайте не забывать, что на протяжении нескольких лет Турция принимает у себя свыше двух миллионов беженцев. Из Сирии, из других государств. Турция содержит их. Европейцы помогают очень неохотно. Мы знаем, что во многом ожидания Анкары оказались обманутыми со стороны Брюсселя. И потому этот груз, этих беженцев Турция несет на своих плечах. Но есть и страшные побочные эффекты, которые связаны с ухудшением в целом атмосферы безопасности. Поэтому вы знаете, что профессиональные объединения наших туроператоров выступили с заявлениями, где призвали наших туристов быть крайне осторожными при посещении Турции в плане соблюдения мер предосторожности.

А вы лично знали Карлова? Вы же не раз бывали в Турции...

Безусловно. Он работал в МИДе. Собственно, еще в мою бытность, когда работал в МИДе, мы с ним сталкивались. И за последние годы президент неоднократно бывал в Турции с визитами. И Карлов сопровождал президента. Так или иначе в ходе подготовки визитов мы взаимодействовали. Это, действительно, был блестящий дипломат. Это большая потеря для нашего МИДа и большая потеря для двусторонних отношений. Это был посол, который руководил нашим посольством в самое нелегкое время, в этот жуткий кризисный момент, который последовал за фактом, когда был сбит наш самолет, и глубочайший кризис, который наступил. И это посол, который работал в условиях этого кризиса, посол, который принимал непосредственное участие в выводе наших двусторонних отношений из этого пике. Он самым активным образом старался вернуть отношения на прежний уровень продвинутого стратегического партнерства. Конечно, это большая потеря.

Скажите, как лично президент Путин воспринял эту трагедию?

В человеческом плане именно как трагедию. В плане главы государства - как нападение на посла. Нападение на посла – фактически это нападение на страну. Вы знаете, он дал оценку достаточно четкую. Он решительно осудил это. Он квалифицировал это как провокацию, как теракт. Поэтому для него, конечно, это было эмоционально очень тяжелой новостью. Но тем не менее он четко сформулировал свою решимость не допустить того, чтобы эта провокация достигла своей цели. И, конечно, он глубоким образом соболезнует родным и близким посла.

После случившегося можно Россию и Турцию по-прежнему считать стратегическими партнерами?

То, что случилось, так же направлено и против турецкого государства. Потому что наши турецкие партнеры меньше кого бы то ни было могли бы быть заинтересованы в таком развитии событий. Сейчас, когда между двумя странами реализуются мегапроекты в плане торгово-экономического и инвестиционного сотрудничества, когда мы реализуем мегаэнергопроекты - имеется в виду «Турецкий поток», который идет по пути реализации семимильными шагами. Мы продвигаемся по строительству атомных энергостанций и так далее и тому подобное. Поэтому это так же удар в спину и турецкому государству. Это, безусловно, удар в плане престижа страны. Потому что, вы знаете, любая страна несет ответственность за обеспечение безопасности дипломатических представительств у себя на территории и дипломатических представителей. Это прописано в Венской конвенции дипломатических отношений. Поэтому это, конечно, очень серьезный удар по Анкаре.

Вы сказали, что Турция - прифронтовое государство. Много лет это небезопасное место. Тем не менее, мы все знаем, что то, что раньше считалось безопасным местом, например, европейские столицы, европейские города, уже тоже давно не безопасны. Последние события в Берлине - как к этому относятся в Москве, какую оценку дают?

Президент неоднократно говорил, что ни одно государство не может в одиночку эффективно бороться с терроризмом. Да, мы можем принимать меры безопасности, мы можем усиливать режим этих мер, мы можем увеличивать число сотрудников безопасности. Но все это не позволит нам никогда в одиночку победить терроризм. Терроризм можно победить только путем многостороннего сотрудничества, полноформатного взаимодействия. Это то, о чем говорил президент на протяжении последних, наверное, 16 лет, вот когда он является президентом. И я очень хорошо помню его призывы сотрудничать после трагедии с «близнецами» в Нью-Йорке. Он тогда начал говорить о том, что в одиночку ни одна из стран не может победить терроризм. И когда террористы вели полноформатную войну против нашего государства в Чечне в конце 90-х годов. Тогда тоже Путин призывал международное сообщество сотрудничать, признать это как терроризм. К сожалению, далеко не все были готовы вести это сотрудничество. И более того, по-прежнему мы можем с сожалением констатировать, что вот эти призывы Путина у многих не находят понимания. А то, что мы все в равной степени являемся мишенью для террористов, показывает серия печальных событий и в Европе, и в других странах.

Некоторые аналитики все-таки говорят, что то, что случилось в Берлине несколько дней назад, это непосредственный провал политики Ангелы Меркель.

Знаете, очень много людей, которые спешат навешивать какие-то ярлыки, возлагать ответственность сразу, когда еще не успели убрать следы террористического акта, смыть кровь с улиц. Я не являюсь сторонником такой поспешности в заключениях. Мы все, и особенно, наверное, Европа, столкнулись с последствиями тех решений, которые принимались ранее. Наш президент никогда не скрывал своего отношения к ошибкам, которые были совершены. Начиная с цветных революций и заканчивая действиями в Ливии, в Ираке. Это все во многом подхлестнуло террористов, это способствовало разрастанию и глобализации террористических организаций. И Путин неоднократно давал оценку этому и говорил, что мы сейчас, к сожалению, пожинаем плоды всех этих действий, и мы несем за это ответственность. Европа, действительно, столкнулась с абсолютно беспрецедентной волной беженцев. И можно ли говорить о провале чьей-то политики в Европе? Безусловно, везде совершаются ошибки, но я не сторонник такого навешивания ярлыков. Это гораздо более серьезная субстанция. Наверное, речь идет о коллективных ошибках. И мы знаем, что наш президент неоднократно предупреждал на этот счет. Что все, что мы делаем сегодня в нарушение международного права, все, что мы делаем сегодня, заигрывая с международными террористами, впоследствии обернется против нас же.

Сейчас происходит масштабная смена политических элит в мире. В США выбран новый, 45-й, президент. Для многих это стало, скажем, не совсем ожидаемым результатом. Тем не менее, его выбрали. И во время предвыборной кампании оппоненты Дональда Трампа очень часто называли его «человеком Путина». Как вы думаете, откуда такие разговоры появляются?

Это полный абсурд. Это такой нонсенс. Почему? Трамп - это человек, который не относится к традиционным политическим элитам США. И мы знаем, что с самого начала эти элиты его самым активным образом отторгали. И никто, наверное, серьезно не прогнозировал возможность того, что Трамп станет президентом. Трамп по сравнению с этими традиционными политическими элитами, будь то элита демократов или республиканцев, имеет гораздо менее зашоренный кругозор, гораздо более свободную манеру поведения. Он гораздо более нестандартен в своих подходах к решению проблем. Но, с другой стороны, наверное, судя по его жизненному пути, судя по его успеху в бизнесе, можно сказать, что он человек успешный. То есть вот эта его нестандартность, она позволяет ему добиваться успеха.

Говорить, что он «человек Путина» только потому, что он говорит о готовности общаться с Путиным для того, чтобы решать проблемы, это тоже абсурд. Это абсолютный неконструктивизм. То есть это идеальный неконструктивизм. Известно, что зачастую в США ничем не гнушаются в ходе предвыборных кампаний. И в первую очередь, конечно, не гнушаются русофобией. Русофобия - это вечный спутник за последние десятилетия американской электоральной системы. И каждый раз мы наблюдаем вот этот вот предвыборный цикл, который начинает сопровождаться всплесками русофобии. В этот раз русофобия была возведена на вершину этой избирательной кампании. Фактически - мы все в шутку, но так оно и было - Путин был абсолютно полноправным участником избирательной кампании. Это говорит, первое, о желании продолжить демонизацию нашей страны - России и Путина - как главы нашего государства. И это говорит, наверное, о попытках подменить реальный разговор о проблемах экономики, безопасности, безопасности в самих США, безопасности вокруг США, подменить разговоры, попытки проанализировать, что было успехом, а что не получилось за последние 5-10 лет в самих США. Легче всего подменять это вот такой шумихой, навязыванием образом идеального зла в лице Путина и России.

Буквально сегодня стало известно, что накануне выборов в Штатах был телефонный звонок Барака Обамы Владимиру Путину по так называемому «красному телефону». Правда ли это и о чем был разговор?

«Красный телефон» - это обычная выделенная закрытая линия связи. Действительно, президенты России и США во время телефонного общения используют такую выделенную линию связи. Да, действительно, во время одного из последних телефонных разговоров (вы знаете, они не часты такие телефонные разговоры, к сожалению, и не по вине российской стороны) президент Обама говорил о том, что, якобы, у американской стороны имеются данные о том, что Россия как государство стоит за действиями неких хакеров, которые атакуют различные системы электронные в США, воруют информацию, пытаются переделать какие-то результаты голосований и так далее и тому подобное. Об этом же президент Обама говорил и на личной встрече, которая состоялась в Китае. И каждый раз весьма терпеливо наш президент отрицает это. Он говорит, что с подобными утверждениями мы согласиться не можем, об этом не может идти и речи. И уж коль такие обвинения звучат, то мы считаем себя вправе требовать каких-то a) - разъяснений, b) - доказательств и c) - какой-то аргументации. Ни того, ни другого, ни третьего ни разу нам представлено не было.

Более того, если вы вспомните заявление вице-президента США, пару месяцев назад сделанное, который выступил с прямыми угрозами в адрес РФ и сказал, что Америка также нанесет некие деструктивные действия в сфере киберпространства в отношении России и ее различных объектов. Тоже беспрецедентная практика, когда вице-президент самой мощной страны в мире - США - угрожает РФ. Мы не считаем такую позицию конструктивной. Мы считаем, что это наносит дополнительный вред и без того деградированным отношениям между Москвой и Вашингтоном. В этой связи мы возлагаем определенные надежды на новые, более свежие и более конструктивные подходы со стороны новой администрации. Мы пока не знаем, что это будут за подходы, мы не знаем, каким президентом будет Трамп, не знаем, какую позицию он займет в отношении России, мы никогда не страдали излишним необоснованным оптимизмом и не носили розовые очки. Мы прекрасно понимаем, что любой президент США будет отстаивать в первую очередь интересы своей страны. И исходим из того, что президент Путин также в первую очередь и всегда исходит из интересов своей страны.

Все равно какие-то ожидания от 45-го президента США есть?

Ожидания на больший конструктивизм. То есть мы не ожидаем, что нам удастся решить все проблемы, мы не ожидаем, что Америка в одночасье откажется от расширения НАТО или от приближения военной инфраструктуры НАТО к нашим границам. Мы не ожидаем, что в одночасье будут сняты санкции, и мы не ставим этот вопрос. Президент Путин неоднократно говорил, что мы не считаем это вопросом нашей повестки дня. Мы не были инициаторами санкционного диалога и не будем инициировать отмену санкций. Это, скорее, проблема наших партнеров. Причем эти санкции больше вреда наносят не столько нам. Больше вреда они наносят участникам экономической деятельности, которая находится в Европе. Потому что объем наших торгово-экономических связей с США никогда не превышал, наверное, 24 миллиардов долларов, что для таких стран, как Россия и Америка, очень незначительные цифры. Поэтому Америка ничего не потеряла - потеряла Европа. Европейские фермеры, европейские производители машин и так далее. Страдают они. В одночасье никто от этого не откажется. Но если наши партнеры проявят готовность вести диалог в поисках решений и готовность учитывать озабоченности друг друга, вот это будет наилучшими проявлениями, это будет свежим новым подходом. Потому что логика диктует, что если есть проблема, ее нужно обсуждать. Как вы знаете, с США практически все уровни диалога находятся в замороженном состоянии. Мы не общаемся друг с другом. Или делаем это минимально.

Уже много лет подряд проходит пресс-конференция президента. С каждым годом участников все больше, ведут себя все активнее. Внимание приковано очень большое. В этом году, как вы считаете, какие события были основными, о чем будут спрашивать президента?

Традиционно тема номер один - это наша внутрироссийская жизнь. Наша экономика, социальная сфера. Условия, с одной стороны, непростые и кризисные, но с другой - за этот год стали появляться первые признаки стабилизации. Очень важно, какая оценка состоянию нашей экономики будет дана со стороны президента. Я не сомневаюсь, что на этот счет будет много вопросов. Вопросы социального обеспечения. Ведь традиционно - это мы можем судить по обращениям, которые поступают в администрацию президента - граждан интересуют вопросы, насколько в условиях экономических трудностей государство будет продолжать нести этот значительный груз социальных обязательств. Мы знаем, что Путин относится к этому как к константе. Социальные обязательства и социальный характер нашего государства для Путина не подлежит обсуждению. И это обеспечивается в первую очередь. Я думаю, главный акцент будет сделан на этом.

Конечно же, международная обстановка. Это Сирия. И в контексте Сирии очень многих интересует процесс развития наших вооруженных сил. Мы знаем, что вооруженным силам впервые за долгое время приходится участвовать в таких крупных трансграничных операциях. И показывают они блестящую работу. И наша техника, и наши военные, и вся логистика. Это гигантская машина, которая показывает блестящую слаженную работу. Наверняка этим будут интересоваться. Процесс перевооружения российской армии, насколько это коррелируется с экономическими возможностями. Вы знаете, что региональная повестка дня зачастую отличается от федеральной. Там меньше глобалистики. Но вопросы абсолютно конкретные и вопросы, которым Путин традиционно придает большое значение. Вы знаете, что в течение года он постоянно держит руку на пульсе наших регионов. Он постоянно встречается с губернаторами, встречается с сотрудниками предприятий, где он бывает, поэтому он иногда занимается самыми рутинными, самыми техническими проблемами на первый взгляд. Но он их проецирует на другие регионы, чтобы потом на этой основе вырабатывать какие-то комплексные решения.

Обошли вопросы на Украине?

Не думаю. И потом, у нас все-таки есть украинские журналисты.

Вы выбираете человека, который задает вопрос. По какому принципу это делаете?

Я, конечно, нахожусь под давлением. Меня изрядно критикуют, безусловно. Но уже стало традицией, что мы отдаем приоритет, по крайней мере, сначала, так называемому кремлевскому пулу. Это те журналисты, которые на протяжении года колесят по стране, по миру, проводят сутки в самолетах, автобусах. Поэтому какой-то приоритет мы отдаем сначала им. Много иностранцев. Пытаемся не забывать о них. Кстати, российско-американские отношения и выборы в США тоже наверняка будут представлять большой интерес журналистов. Тем более что очень много американских журналистов аккредитовались. Многие из них даже специально приехали.

Как президент готовится к таким пресс-конференциям? Ему удается выспаться накануне?

Редко, потому что готовится он очень внимательно. В целом есть два формата. Так называемая прямая линия, которая обычно весной проходит и в этом году она будет, наверное, где-то во второй половине апреля традиционно, когда Путин выходит на связь с российскими регионами. И большая пресс-конференция, которая перед Новым годом. Вот эти два формата позволяют президенту обновлять каждый раз весь массив знаний по всему, что связано и с международными делами, и с региональными делами, и внутрироссийскими делами, и с делами по безопасности. Во всех областях. Потому что многие вопросы мы стараемся прогнозировать. Даже не столько вопросы, сколько темы. И мы, конечно, привлекаем к подготовке все министерства, все ведомства. И все очень лаконично представляют соответствующие справки, аналитические материалы президенту. И он весьма скрупулезно все это вычитывает. Иногда причем это не соответствует тем цифрам, из которых он внутреннее исходил, а владеет он огромным объемом цифр. Он перепроверяет тогда с министром или с руководителем того или иного ведомства. Это процесс, который длится несколько суток фактически и держит серьезно в тонусе многих министров, которые в эти дни сидят у телефонов. И позволяет президенту полностью - знаете, как приходят обновления на компьютер - так у него полное обновление приходит два раза в год.

В недавнем послании Федеральному собранию президент больше всего употреблял слова «развитие» и «свобода». Почему так?

Развитие - потому что с точки зрения президента это то, что необходимо нашей стране. И мы идем по пути развития, несмотря на трудности. Постепенно меняется структура нашей экономики. Медленно, но сокращается доля доходов от продажи нефтегазового сектора. Она сокращается. А доля промышленных доходов, от промпроизводства, от высоких технологий, постепенно растет. То есть мы слезаем с нефтяной иглы. Хотелось бы быстрее, да, но это очень медлительный процесс. И у такой огромной страны, как Россия, конечно, этот процесс занимает десятилетия. Как минимум. Свобода. Вы знаете, недруги - в первую очередь за рубежом, но и некоторые недруги внутри России - считают, что Путин, скорее, консерватор и такой государственник, которому чуждо слово «свобода». Но Путин абсолютный либерал по своей натуре. И гораздо больший либерал, нежели назывные либералы, которые именуют себя оппозицией. Он абсолютно либерален в своих экономических подходах, социальной политике и так далее. Поэтому это, действительно, так и ему близко это понятие.

До президентских выборов в России меньше двух лет. Есть ли намерение баллотироваться у президента?

Мне неизвестно об этом. Но знаете, у нас, наверное, у многих сработал электоральный рефлекс. Потому что о выборах заговорили за два года до этих выборов. На самом деле в институте, который называется властью, такого вопроса на повестке дня нет. У всех болит голова о работе каждодневной, какие-то проекты, но о выборах никто не говорит и не думает. Но при этом вся политологическая кампания - у них, видимо, сработал по прежнему сроку вот этот рефлекс, что сейчас надо предаваться предвыборным настроениям. Поэтому ведется такая дискуссия. Еще раз повторяю: нет сейчас такой повестки дня.

Украинский кризис длится не первый год. И, кажется, что в последнее время нет никакого прорыва. Оценка Кремля какая?

Минские соглашения не выполнены. Киев или не хочет, или не способен выполнить Минские соглашения. С другой стороны, это единственная основа, которая есть у всех - и конфликтующих сторон, то есть Киева и Донбасса, и у тех сторон, которые являются гарантами этих соглашений, то есть имеются в виду другие страны «нормандской четверки», включая РФ. Других документов у нас нет. Поэтому у нас нет другой альтернативы, как исполнить Минские договоренности. В той последовательности, в том объеме, как это прописано в тексты. Вы знаете, что на протяжении года предпринимаются попытки каким-то образом перефразировать, дать другие трактовки, изменить последовательность. Это все заводит ситуацию в еще больший тупик. На линии столкновения продолжаются провокации. Провокации со стороны украинских вооруженных сил. Мы знаем, что стороны обвиняют друг друга в этих провокациях. Но это не способствует формированию атмосферы для выхода на решение. Президент России поддерживает нормандский формат, он неоднократно говорил о необходимости продолжать работать в этом формате. Но на высшем уровне все-таки необходимо фиксировать какие-то достижения. Сейчас мы испытываем очень серьезный дефицит достижений на пути украинского урегулирования. И мы убеждены, что единственным способом начать это движение в сторону урегулирования - это чтобы Киев начал выполнять Минские соглашения. Мы категорически не согласны с постановкой вопроса, когда некоторые наши партнеры говорят, что, якобы, Москва должна делать какие-то шаги в плане реализации Минских договоренностей. Москва не является участницей этого конфликта. Минские договоренности должны выполняться со стороны представителей Донбасса и Киева. Поэтому мы находимся в процессе ожидания. Россия продолжает активно участвовать на экспертном уровне в работе контактной группы, которая продолжает работать в Минске.

Этот год знаковый - 25 лет назад перестал существовать СССР. Владимир Путин когда-то назвал это самой большой геополитической катастрофой. Скажите, изменились ли оценки?

Нет, не изменились. Путин по-прежнему считает, что это была катастрофа для тех народов, которые жили под крышей одного союзного государства. Это была катастрофа, которая значительно отбросила нас в нашем развитии. Все страны, которые сегодня являются независимыми, фактически были отброшены на десятилетия назад после крушения Советского Союза. Поэтому всем нам, включая Россию, пришлось много наверстывать. Отношение Путина не изменилось. Но вы сами видите, что, конечно, невозможно говорить о каких-то реверсивных процессах, это невозможно. Но логика диктует потребность новой интеграции на пространстве бывшего Советского Союза. И здесь мы как раз видим СНГ. Да, это очень сложный интеграционный, это очень неповоротливый интеграционный процесс, но безальтернативный для всех нас. Мы видим, что на почве СНГ вызревают более динамичные, более тесные форматы взаимодействия, такие, как ЕЭАС, поэтому логика вот этой новой интеграции - она все-таки доминирует. И это позитивно.

Вы упомянули ЕАЭС - он был создан на фоне очередного финансового кризиса. С точки зрения Кремля эта новая организация помогла в этой ситуации?

Безусловно. Она не могла, наверное, помочь в полной мере. Потому что, давайте не забывать, что ей только два года. Но, тем не менее, она добавила все-таки синергии для экономик стран-участниц. Это новое объединение, которое только находится в процессе своего формирования. Поэтому в полной мере потенциал раскрыть мы пока не можем. Но первые ростки уже есть, мы знаем. Возьмите, например, Армению. Она совсем недавно стала членом ЕАЭС, но динамика роста экспортного объема сельхозпродукции - фрукты, овощи - серьезно выросла, в шесть раз. Это только благодаря членству в ЕАЭС. Какие-то страны испытывают некоторые трудности, но это неизбежно, скажем так. Какие-то параллели, наверное, можно и нужно проводить с Евросоюзом. Все-таки Евросоюз много десятилетий формируется, в отличие от ЕАЭС. И то проблем полно. Поэтому здесь нужно набраться терпения. Но позитивная отдача от этой интеграции - она налицо и никем не оспаривается.

Еще раз хочу вернуться к событиям последних дней. Ужасный случай в Иркутской области, отравление колоссального количества людей настойкой «Боярышника» и смерть от этого. Сегодня, наверное, последуют какие-то жесткие распоряжения президента?

Уже последовали. Подписан перечень поручений правительству РФ, который содержит планы по выработке конкретных мер - там и меры по лицензированию продукции, и меры, направленные на то, чтобы избавиться от этой чудовищной практики вот этих вендинговых машин - машины, которые продают эти пузырьки и в которых их могут приобрести даже дети. То есть там будет выработан целый комплекс мер, чтобы противодействовать и чтобы как-то застраховать наше население от этой заразы, от этого яда.

Завтра будут похороны Карлова. Стало известно, что он будет награжден высшей наградой РФ. Это так?

Да, это так. Президент подписал указ о награждении посмертно посла Карлова Звездой Героя России.

Скоро Новый год. Как президент собирается его отмечать?

Традиционно с родными, близкими, друзьями. Как все отмечают Новый год.

Будет смотреть свое обращение по телевизору?

Я уверен, что будет, конечно.

Большое спасибо за интервью!