Жорес Алферов: Главный объект для исследования – здоровье человека (ЭКСКЛЮЗИВ)

Не стало Нобелевского лауреата Жореса Алферова. Четыре года назад в преддверии своего 85-летия выдающийся ученый дал эксклюзивное интервью телеканалу «МИР».

- Каждый год принято подводить какой-то итог, вспоминать проделанную работу. Что Вы считаете самыми главными своими достижениями в науке и жизни?

Жорес Алферов: Главное в моей жизни сегодня – это даже не достижение конкретных результатов моей в личной научной работе. Главное в моей жизни – это сохранение и развитие российской науки и образования.

Ядром моей работы сегодня является наш академический университет. Мы закладываем образование, которое отвечает следующему этапу, как я верю, развития науки в нашей стране и не только в нашей стране. Это междисциплинарное образование, сочетаемое с междисциплинарными исследованиями.

Когда я говорю междисциплинарное, я имею в виду, прежде всего, глубокое физико-математическое образование, образование по современным технологиям, прежде всего, нанотехнологиям, одной из основных технологий в этой области молекулярной эпитаксии вместе с очень глубокими курсами по биологии, медицине и информатике.

Этому труднее учиться, но именно на сочетании этих направлений рождаются и будут рождаться и новые диагностики, и новые исследования, потому что, в конечном счете, самый главный объект для исследования и развития – это здоровье человека.

- Как вы привыкли отмечать свой День рождения? В кругу семьи, среди коллег? Пышно, скромно?

Жорес Алферов: В неюбилейные даты, после того как я стал Нобелевским лауреатом, я на свой День рождения обычно уезжал. Часто, между прочим, уезжал в Париж. Уезжал в Минск, Витебск, в небольшое местечко Чашники, где родился мой папа в Витебской области. Уезжал я! Потому что здесь приходило слишком много людей и мне не хотелось тратить силы и время.

На юбилейные даты - мои 70, 75, 80 – уехать было невозможно. Приезжало много друзей из-за рубежа, и здесь всегда приходили мои молодые коллеги.

- В одном из интервью вы сказали, что ваша любимая книга – «Два капитана». Почему?

Жорес Алферов: Потому что эта книга – о честности, о детской принципиальности, которую важно иметь в юные годы и сохранять дальше. Поэтому моим жизненным лозунгом является лозунг Сани Григорьева, главного героя этой книги, который сказал: «Бороться и искать, найти и не сдаваться!». Я добавил, когда это цитировал: при этом очень важно понимать, за что ты борешься.

- Помимо науки вы немало времени и сил уделили политике. За последние годы не один раз избирались депутатом Государственной думы. Почему вы решили пойти в политику, и удалось ли добиться желаемого?

Жорес Алферов: Прежде всего я хочу подчеркнуть, что в Государственной думе я занимаюсь проблемами науки и образования. И поправки к законам, которые мною вносились, и выступления в Госдуме (я выступал много раз) – вы не найдете ни одного моего выступления по общеполитическим проблемам. Они все были связаны с наукой и образованием. Я в 1995 году не то чтобы не очень хотел, просто очень не хотел избираться депутатом Госдумы. Это произошло в силу разных причин. В том числе и потому, что благодаря этому мне удалось построить наш первый корпус.

- Однажды вы сказали: нам нужно вернуть доверие к парламенту. Как вы считаете, сегодня народ ему доверяет?

Жорес Алферов: Думаю, что нет. Хотя, конечно, произошли положительные изменения в работе Госдумы, и прежде всего произошло огромное положительное изменение в руководстве Думы. Вместо Грызлова у нас, в общем, сегодня и настоящий политик, и человек, который понимает проблемы страны – Сергей Евгеньевич Нарышкин. В том числе, между прочим, хорошо понимает проблемы науки и образования.

- В последние годы наука и образование пережили ряд реформ – некоторые еще идут и сейчас – реформу образования от школьного этапа до высшего звена.

Жорес Алферов: Реформы любые, реформы образования и науки, в которых, безусловно, нуждалось и наше образование, и наша наука, прежде всего, должны делаться самими учеными и самими профессорами вузов, учителями в школе. Это чрезвычайно важная вещь, когда они делают это сами. Во-вторых, все реформы должны сохранять те положительные достижения, которые были. Огромные положительные достижения были в советской, потом российской Академии наук. Нельзя было проводить реформу Академии наук сверху – без обсуждения, без консультаций с учеными. Нельзя было навязывать нам приказным порядком, как должна организационно развиваться наука в стране. 

- В свое время вы много говорили об «утечке мозгов» из России. А сегодня молодые ученые стремятся на Запад?

Жорес Алферов: Да, уезжают мои ребята. Уезжают. Но многие остаются. Когда мы можем им предоставить по окончании вакансию у нас в университете, они остаются. 

- На ваш взгляд, как можно вернуть тех, кто уехал? И можно ли?

Жорес Алферов: Для того чтобы иметь обратный поток, нужно не просто иметь заметную зарплату. Они вернутся на интересную работу на передовых рубежах, когда будут чувствовать, что эта работа нужна и востребована в стране, и страна востребует мировой уровень этих исследований. Я знаю только одно лекарство для этого. Может, я ошибаюсь, конечно, но с моей точки зрения единственное лекарство – это возрождение высокотехнологичного сектора нашей экономики. 

- Как вы считаете, сегодняшние двусторонние санкции как-то могут отразиться на развитии российской науки?

Жорес Алферов: Нужно понимать следующую вещь. Сегодня мы очень много обсуждаем проблемы санкций, изоляцию России. Изоляция Советского Союза и санкции против него были гораздо более суровыми, чем то, что действует сейчас против нашей страны. Нас просто не признавало мировое сообщество. Дипломатические отношения с США были установлены только в 1933 году, через 17 лет после Октябрьской революции. Когда я получал Нобелевскую премию в 2000 году, американская телекомпания ВВС проводила круглый стол лауреатов, и мы отвечали на разные вопросы. Мой сосед слева профессор Чикагской школы экономики Джеймс Хекман, получивший Нобелевскую премию по экономике, сказал такую фразу. Я ее много цитировал потом: «Научно-технический прогресс второй половины XX века полностью определялся соревнованием СССР и США. И очень жаль, что это соревнование закончилось». Я думаю, что от распада Советского Союза проиграла на самом деле вся планета, в том числе и Соединенные Штаты. 

- Что нужно сделать государству, чтобы в России было больше нобелевских лауреатов?

Жорес Алферов: Институтов сотни, а все нобелевские лауреаты вышли из трех институтов. Почему? Потому что в этих институтах были созданы мирового научного уровня научные школы. Я могу вам сказать, что если бы по окончании ЛЭТИ по распределению я не попал в ленинградский Физтех, я бы не стал нобелевским лауреатом. Сохранение научных школ – недавно в Станфорде мы с Роджером Корнбергом обсуждали эту же проблему. И он мне сказал: «В Станфордском университете 30 нобелевских лауреатов. 21 уже ушел в мир иной. 9 работают сейчас, все они – ученики тех нобелевских лауреатов». Научные школы мирового уровня!

- Надеюсь, ваши мысли будут услышаны, и нобелевских лауреатов в России станет больше. Как, на ваш взгляд, государство должно помогать развитию науки?

Жорес Алферов: Развитие науки и вытекающее из развития науки развитие технологий, новых, прорывных технологий XXI века – наша основная задача. Собираясь праздновать свой юбилей, – и придется его отмечать – я решил провести научный симпозиум именно под этим названием: «Прорывные технологии XXI века».