Ученый развеял мифы об опасности донорства костного мозга

В России начал работать федеральный регистр доноров костного мозга и гемопоэтических стволовых клеток. Как это поможет пациентам, и кто может стать потенциальным донором? Об этом телеканал «МИР 24» спросил доктора медицинских наук, член-корреспондента РАН, президента Национального регистра доноров костного мозга имени Васи Перевощикова Алексея Масчана.

- Что означает само по себе появление в России федерального регистра доноров костного мозга для тех, кто сейчас нуждается в его пересадке?

Алексей Масчан: Вы знаете, если делать акцент на слове «федеральный», то для пациентов это не означает вообще ничего. Просто было принято решение на уровне государства создать регистр доноров костного мозга или гемопоэтических клеток, который бы объединил в себе усилия как государства в области пересадки неродственного костного мозга, так и усилия тех некоммерческих, негосударственных регистров, которые уже развиваются довольно долгое время. В последнее время эти некоммерческие регистры развиваются достаточно успешно. Я бы сказал, гораздо успешнее, чем государственные.

- Когда говорят про федеральный регистр, отмечают, что в него внесено 112 тысяч записей потенциальных доноров костного мозга. А сколько всего негосударственных, некоммерческих баз данных, и как они между собой взаимодействуют?

Алексей Масчан: Вот, собственно, единственное, в чем реально может помочь федеральный регистр, – это интеграция разрозненных баз данных некоммерческих и государственных регистров. Вот это его главная функция. Пока в отечественных регистрах всех вместе взятых состоит больше ста с чем-то тысяч доноров. И, конечно, это капля в море по сравнению с тем, сколько реально было бы нужно нашим пациентам, даже чтобы удовлетворить потребность на 50% из российских источников.
И сразу забегая, может быть, вперед, я должен подчеркнуть, что никакого отечественного регистра, – ни федерального, ни частного, ни коммерческого быть не может. Нет такой величины, которая бы обеспечила трансплантацию всем нуждающимся российским пациентам из российских же источников, от российских же доноров.

Скажу вам наши цифры: из уже более тысячи пересадок, которые мы только в нашем новом центре выполнили за время нашей работы, вероятность нахождения родственного, полностью совместимого донора равна 18,2%. То есть всего лишь каждый пятый, в хорошем случае, имеет семейного донора. У кого-то братьев вообще нет, у кого-то братья и сестры не подходят. И мы встаем перед дилеммой, что делать: выполнять пересадку костного мозга от не полностью совместимого донора, имеются в виду главным образом родители для детей и дети для взрослых родителей. Или искать донора в базах данных международных регистров. И тот, и другой метод в равной степени востребованы. И есть технологии, которые позволяют сделать родственное семейное не полностью совместимое донорство эффективными и безопасными. Есть те случаи, в которых нам нужен именно не родственный донор.

- При этом есть опрос ВЦИОМ по поводу донорства костного мозга. И он показывает, что 61% россиян вообще не слышало ничего об этом. И каждый второй пациент считает процедуру донорства опасной для собственного здоровья. Ну на самом деле, ходит столько легенд, что там совершенно жуткие садистские методы, что это все опасно, что у самого донора потом с костями проблемы и так далее. Вы можете развенчать все эти легенды?

Алексей Масчан: Да, конечно. Более того, сделаю это с большим удовольствием. Действительно, информация о донорстве костного мозга довольно скудная. Я бы сказал, пассивная информация скудная. Можно найти в интернете, но кто будет искать там? Так вот, раньше костный мозг брался действительно из тазовых костей. Это никакого отношения не имеет к спинному мозгу, сразу скажу. Потому что то, к чему вы меня подводили, там как раз речь идет об этом.

- Что чуть ли не кусок позвоночника выпиливают?

Алексей Масчан: Бралось не более 5% от всего деятельного костного мозга. Это делалось из тазовых костей, естественно, под наркозом. Но, тем не менее, после того, как этот наркоз отойдет, были некие болезненные ощущения, которые требовали обезболивания. Но это проходило за пару дней.

Сейчас в гораздо большем ходу другая методика, когда мы специальными препаратами выгоняем эти клетки, которые нам нужны, в периферическую кровь. Там они начинают в очень большом количестве циркулировать. И с помощью специальных центрифуг, которые очень напоминают те, которые мы применяем, скажем, для забора тромбоцитов донорских, с помощью этих центрифуг можно точно так же взять стволовые клетки. Для донора это практически два-три часа, сидя рядом с центрифугой, и два укола в две вены. И человек, не испытывая болевых ощущений, потом спокойно уходит домой.

Осложнения для доноров крайне редки. Они описаны, особенно для доноров костного мозга. Когда использовались большие, крупные иглы, и действительно, много пункций было, и боли, и небольшая кровопотеря. Так забирался костный мозг, это было безопасно и, конечно, доноры были очень счастливы, потому что они спасли кого-то.