Выставка о любви и памяти. Как архитекторы создавали Мемориальный комплекс «Хатынь»?
В «Хатыни» открылась выставка, посвященная 82-й годовщине трагедии этой деревни. Немецкие каратели согнали ее жителей в сарай и подожгли. Позже на этом месте появился мемориальный комплекс. Жизненный путь одного из его архитекторов отразили в экспозиции, передает корреспондент «МИР 24» Янина Василевская.
Фотографии, документы, личные вещи. В музее говорят, что эта экспозиция о любви. Только через призму жизни архитектора «Хатыни» Леонида Левина. В мемориальном комплексе он со своими товарищами увековечил память о страданиях жителей этой деревни. В 1943 году каратели согнали и сожгли в сарае 149 человек.
Мемориальный комплекс открыли в конце 1960-х. Тогда Леониду Левину было чуть больше 30. Великую Отечественную он встретил ребенком. Вот детские рисунки, которые мальчик отправлял отцу на фронт. А с ними и письма.
Особое внимание – семье архитектора. Здесь и фронтовая переписка родителей, и кукла, которую Леонид Левин подарил своей дочери, когда за создание «Хатыни» получил Ленинскую премию.
«Это было большое денежное вознаграждение. Эта кукла куплена именно с этого денежного вознаграждения. Не за все, конечно, деньги, но такой вот все равно трогательный экспонат со своей историей».
Вместе с Леонидом Левиным мемориальный комплекс проектировали Юрий Градов и Валентин Занкович. С 1969 года и по сей день здесь звонят колокола. «Хатынь», по задумке авторов, не должна была молчать.
«Мертвая тишина. Там еще ничего не было. Но, как ни странно, это место было пристанищем жаворонков. Там столько было жаворонков! Они так пели в этой тишине. Мы между собой говорили: «Вот, души погибших превратились в жаворонков и поют. Они с нами». Вот так постепенно это рассуждение наше привело нас к звуку».
Молодые архитекторы создали памятник, который не подходил под советские стандарты. 26 печных трубы – как символ уничтоженных домов Хатыни. У входа в мемориал – фигура непокоренного человека с ребенком на руках. Здесь нет присущей тому времени монументальности, но масштаб боли чувствует каждый. Против такой идеи в 1960-х выступали многие, в том числе и министр культуры Екатерина Фурцева.
«Екатерина Фурцева говорила: «А что, собственно, Хатынь? Мы не знаем такого памятника». И это прошло мимо Министерства культуры. И, слава богу, что прошло мимо! Иначе бы Хатыни могло не быть», – рассказал заслуженный архитектор Беларуси Юрий Градов.
Но проект все-таки одобрили. «Хатынь» стала главным символом сожженных деревень Беларуси. Всего за время Великой Отечественной войны от рук немецких оккупантов пострадали более 11 тысяч деревень.
Сегодня Генеральная прокуратура Беларуси продолжает расследование дела о геноциде белорусского народа. Тех, кто сжег жителей Хатыни, судят посмертно. Это коллаборационисты из 118-го шуцманшафт батальона. Суду уже подвергли Константина Смовского и Владимира Катрюка. При жизни их не настигло наказание, но сейчас по белорусским законам такие преступления не имеют срока давности.
