Никита Хрущев был настоящей медийной звездой. В те времена не существовало понятия «интернет-мем», как и самого интернета, а образы в картинках были и остались с нами до сих пор. Как уходила эпоха самого веселого советского генсека – в материале корреспондента «МИР 24» Романа Никифорова.
16 апреля 1964 года Леонид Брежнев награждает в Кремле Никиту Хрущева: к трем звездам Героя Социалистического труда добавляется еще одна – Героя Советского Союза. Накануне лидеру страны исполнилось 70 лет, в его честь устраивают грандиозный праздничный обед. Дорогого Никиту Сергеевича горячо приветствуют соратники, которые два месяца спустя уже обсуждают детали его смещения. К заговору привлекают и председателя КГБ Владимира Семичастного.
«Прикидывались всякие варианты. Вроде того, чтобы его убрать вообще. Бог его знает, я так толком и не понял: то ли отравить, то ли застрелить. Потом зашел разговор, что вот он в Швеции будет и будет возвращаться. Может, остановить поезд, арестовать его, всю семью», – вспоминает председатель Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР (1961-1967 гг.) Владимир Семичастный.
А ведь большинство заговорщиков обязаны Хрущеву лично. Тот же Семичастный из главного комсомольца страны в главного чекиста превращается в какие-то 37 лет. Или вот другие действующие лица: товарищ Подгорный Николай Викторович. Хрущев доверяет ему Компартию Украины, а затем переводит в Москву – секретарем ЦК. Наконец, товарищ Брежнев Леонид Ильич. После смерти Сталина остается не у дел, и на партийную работу его возвращает именно Никита Сергеевич и опекает дальше. В 60-м Брежнев становится председателем президиума Верховного Совета. По сути, это третья должность в стране после первого секретаря ЦК и главы Совета министров, их совмещает сам Хрущев.
Все трое связаны с украинской партийной элитой, как и Хрущев, он руководил республикой при Сталине. Так что к местному ЦК особое внимание. В 64-м его возглавляет Петр Шелест.
Некоторые историки полагают, что здесь не обошлось и без будущего «серого кардинала» партии – Михаила Суслова.
«Суслов раскочегарил это. Он предпочитал всегда стоять в стороне, в тени, за кем-то и манипулировать людьми», – отметил историк Юрий Жуков.
Подготовительная работа идет с начала года. Приватные разговоры на дачах, поездки по республикам, поиск поддержки на всех уровнях. А когда информация все-таки доходит до окружения первого секретаря, уже слишком поздно.
Сын Никиты Хрущева Сергей, который сегодня живет в Америке, вспоминает, что отец ничего не предпринимает. Он все-таки рассчитывает уйти в отставку по собственному желанию, а напоследок хочет провести еще одну реформу.
«Он подготовил новую Конституцию, в которой был постоянный парламент, перед которым отчитывалось государство, были выборы из нескольких кандидатов, даже шла речь, чтобы учредить новые партии», – рассказал Сергей Хрущев.
Хрущев хочет перемен: положение дел в стране его самого не устраивает. Буксует экономика, проблемы в сельском хозяйстве, народ сочиняет анекдоты. Никита Сергеевич требует результатов любой ценой. Скидок не делает никому – даже видным деятелям партии и правительства.
Американский историк Уильям Таубман за биографию Хрущева получил Пулитцеровскую премию. Он уверен: в такой обстановке «дворцовый переворот» лишь вопрос времени.
«Все поняли, что единогласно решат снимать. И никто уже не боялся ничего, высказали все, что думали. Хрущев поник», – говорит Юрий Жуков.
«Он говорит: напишите заявление, я с вами, говорит, спорить не буду. У нас с вами одна идеология, одна концепция. Вы же трусили, товарищ Брежнев. И все же вы трусили», – вспоминает Петр Шелест.
Хрущев просит только об одном: дать ему выступить с прощальной речью на пленуме.
«Брежнев первый – нет, это не будет, но Суслов его поддержал. И тут у него слезы потекли в этот момент. И лицо его до сих пор у меня в слезах», – добавил Шелест.
В итоге на пленуме звучит только доклад Суслова, а место Хрущева занимает Брежнев.
Никита Хрущев же снова отправляется на дачу. Правда, уже не черноморскую, а подмосковную. Вспоминает, что был слесарем, своими руками делает водопровод, мастерит теплицу. И с грустью наблюдает, как партийные лидеры и историки постепенно делают из него фигуру малозначительную и даже комическую.
«Он сказал: «если я сделал только одно, что можно было отстранить от власти первое лицо в государстве без крови, я считал бы, что прожил жизнь ненапрасно», – вспоминает Сергей Хрущев.