«Заглянул в глаза смерти»: узник Освенцима из Костаная рассказал об ужасах в плену
Физической активности 97-летнего Леонида Дячкова можно только позавидовать. Костанаец ходит в сквер на ретро-дискотеки, начинает день с гимнастики и пристально следит за новостями страны и мира. Мужчина многое повидал на своем жизненном пути, однако детство в фашистских застенках оставило на его сердце незаживающую рану. В годы войны он подростком попал в жерло нацистской мясорубки, Освенцим, и смог выбраться оттуда живым.
Леонид Дячков был 13-летним мальчишкой, когда началась война. С семьей он жил тогда в украинском городе Днепродзержинске, его отец строил там Сталинскую железную дорогу. Домом сначала стал пассажирский вагон, а затем Дячковы получили квартиру.
«Помню, отправила меня мама в магазин. На улице стояли рупоры, через которые и сообщили о начале войны: «Увага! Увага! Говорит Москва – Левитан. Вероломно напала фашистская Германия без предупреждения…», но особого значения тогда мы, дети, этому не придали. На мое детство пришлась не одна война, до этого воевали на Халхин-Голе, затем с финнами. Я ходил тогда в пятый класс, и нам, мальчишкам, было бәрібір (все равно -перевод с каз.), пацаны есть пацаны. Мы сами «воевали»: выкопали землянку и собирались там с деревянными пистолетами и ружьями».
Дети тогда и подумать не могли, какие ужасы им предстоит пережить и с какими трудностями и лишениями они столкнутся. Спустя месяц немцы уже были в Днепродзержинске. Леонид Дячков вместе с младшим братишкой, когда припекал голод, ездили в соседнюю деревню на саночках обменивать продукты. Ночью с отцом, который уже был на пенсии, ходили по ночам на Днепр, рыбачить, так и перебивались. Но как только выдавалось свободное время, мальчишки бежали играть дружной гурьбой.
«В один из дней соседский мальчишка Коля и я со своим братишкой пошли в землянку играть. Переходили мы дорогу, и тут нас окружили немцы с собакой и погнали вдоль улицы. Народу в этапе было много, и нас туда же. Переночевали в соседней деревне в коровнике и нас погнали дальше, а тут налетели самолеты советские, некоторые пленники стали прятаться в кукурузные поля. Те, кто решился на побег, погибли под пулями полицаев. Когда паника закончилась, нас дальше погнали, заночевали у скирды с сеном, а утром опустился такой густой туман, что мы решили втроем бежать. Спрятались в густой траве у реки, сутки пролежали там, ели коренья и пили воду. Но нас нашли немцы. Я поцеловал братишку, думал, сейчас расстреляют, как и других, но меня с другом и братишкой посадили в машину и повезли на станцию. Там, как и других, запихали в вагон, и мы поехали. Страшно вспоминать: голодно, холодно и в туалет прямо там ходили… Прибыли на рассвете. Людей много на платформе, все такие холеные и пузатые. Оказывается, паны ожидали рабов. Я крепко взял за руки друга и братишку, нас было не разъединить», — рассказывает костанаец.
Эта троица приглянулась одному из немцев, он посадил их в машину и увез. Привезли детей в барак, в котором проводили опыты, находился он на территории концентрационного лагеря Освенцим.
«Опыты проводили, вытяжки разные делали. Но самый запоминающийся до сих пор перед глазами – это укол, после которого мы раздувались как колобки. Сверху одна голова и ручки маленькие. Смотрим друг на друга и не понимаем, что происходит. А туловище — как в комнате смеха. К вечеру отходили и снова становились нормальными. Как только врач заходила с переводчицей фрау Эльзой, мы прятались под нары. Она нас шваброй доставала и говорила: «Мальчики, почему боитесь, вас же здесь лечат, вы долго жить будете». Дня два подержали нас и выбросили на территорию», — продолжил рассказ Леонид Васильевич.
Первое, что заметили маленькие узники, это небольшая труба, из которой шел дым и опускался на землю, источая ужасное зловоние. Тогда дети и представить не могли, что в печах сжигали трупы людей. В один из дней в лагерь пригнали пленных и выстроили в большую очередь.
«Мы сидели в сторонке, и надзиратель загнал нас в толпу. Нам сказали, что будем мыться в бане. Быстро постригли, и в этой очереди мы стали потихоньку двигаться. Тут к надзирателю подошел хромой немец и показал на нас, после этого надзиратель выгнал нас из очереди. Хромой незнакомец вывел нас за ворота, и порог Освенцима мы больше не переступали», — говорит бывший узник.
Детей привезли в рабочий лагерь. Выяснилось, что накануне оттуда сбежали маленькие узники. И чтобы о побеге не прознало начальство, хромой охранник Альфред купил похожих из Освенцима за бутылку шнапса. В лагере смерти никто не вел учет, подростков все равно ждала бы неминуемая смерть в газовой камере, поэтому надзиратель с легкостью согласился на сделку.
«В лагерь привезли ночью, не спрашивали имени и фамилии, никаких порядковых номеров не набивали на коже. Переводчица назвала меня «Рыжик айн», братишку — «Рыжик цвай», за цвет волос, а друга моего – осиной. Рабочий лагерь находился недалеко от завода, но нас туда на работу не брали. Возили нас в военный городок, где жили немецкие семьи. Мы чистили туалеты, коврики, картофель, мусор собирали, сапоги натирали. Женщины нам с собой то суп в лагерь наливали, то галеты давали. Мы делились с красноармейцами, а командир взвода, который был в плену, делил поровну между всеми еду. Нас регулярно стригли, а потом этот волос тюковали и отправляли на завод, перерабатывали и что-то делали из него», — говорит Леонид Васильевич.
Мысль о побеге не покидала детей. Как-то повезли Леню, его братишку и друга Колю на лесосклад грузить бревна. А рядом — горы, рукой можно было подать. Шофер с надзирателями распивали на пеньке шнапс и уснули. Юные пленники перебрались через реку, сняли полосатую робу и туфли на деревянной подошве, бросили их на берегу. Погони не было. В горах прятались почти неделю, изучали по солнцу, в какую сторону им идти. У домика на склоне стянули сушившуюся одежду с забора, набрали в огороде овощей в штаны и отправились в путь.
«Прошли мы Польшу и Западную Украину. Не просто было, бабушка нас одна прятала в клетке для кроликов, чтобы немцы нас не нашли, долгая это история. Где-то в Житомировской области догоняет нас машина, вышла женщина — старший лейтенант. Мы, говорит, довезем вас километров 300, а дальше сами доберетесь, транспорт там ходит. Едем, а рядом сидят девушки-зенитчицы и спрашивают, сильно ли мы торопимся домой и не хотим ли у них послужить. Им нужны были два прожекториста. А как придет пополнение, нас отправят в Суворовское училище. Я клюнул. А Коля с братишкой сильно по мамам соскучились, не согласились. Их довезли и высадили, а я остался в женском зенитном дивизионе», — вспоминает ветеран.
Леонид Дячков в составе дивизиона в 1943 году провоевал четыре месяца. Ночью он ловил прожекторами самолеты, а днем подавал снаряды и патроны. После того, как пришло пополнение, подростка отправили в Ярославское Суворовское училище. Неделю Леня был при старшем лейтенанте денщиком. А когда заполняли анкеты при поступлении, он указал, что был в концлагере. Поэтому, думает бывший узник, и отказали ему в приеме в Суворовское училище, хотя командир объяснил отказ его нездоровой худобой. Но пообещали зачислить, как только Леонид наберет вес до 42-43 килограммов. Мальчика отправили домой и по 1947 год он проработал на военном заводе в Днепродзержинске. Суворовское училище по возрасту он к этому времени уже перерос, поэтому пошел в парашютно-десантное училище в Туле.
И за два месяца до окончания службы его и других сокурсников направили в роту почетного караула в Москву, в мавзолей Ленина. Затем в Тушино преподавал парашютный спорт.
«Когда прыгал 98-й прыжок с парашютом, сломал ключицу, снял погоны старшего лейтенанта и получил вторую группу инвалидности. Женился. А потом потерял удостоверение по инвалидности, и в 1950 году меня снова признали годным к строевой. Предлагали вернуться, но у меня уже была семья, только родилась дочка. Тогда мне дали право выбора – самолет или корабль, но я уже налетался и пошел на буксир радистом сверхсрочником», — вспоминает Леонид Дячков.
Помимо военной специальности Леонид Васильевич получил гражданскую профессию – закончил Харьковский строительный институт. По здоровью жены врачи порекомендовали поменять климат. В это время формировался трест в Костанае, и по комсомольской путевке молодая семья приехала в Казахстан. Здесь Дячков и проработал в целинном крае 42 года прорабом.
В преддверии празднования юбилея Победы телефон в квартире Леонида Васильевича не смолкает. Ветерана приглашают в гости, на выставки и памятные вечера. Несмотря на преклонный возраст, почетный гость не отказывается и с удовольствием встречается с молодежью. В планах у костанайца принять участие в параде, который пройдет в столице 9 мая. К этой дате у него уже подготовлен парадный костюм, который ждет своего часа в шкафу.