Президент России Владимир Путин на большой пресс-конференции вспомнил девяностые годы. «Мы жили в условиях гражданской войны в течение долгого периода времени, несколько лет, десять почти что. Когда неготовых, необученных пацанов 18-19 лет под пули страна вынуждена была направлять, потому что ничего другого не было. Сейчас у нас посмотрите, какая армия», – сказал глава государства.
Как было и как стало? Не все помнят «лихие девяностые» и начало двухтысячных. Не все даже об этом знают. Путин напомнил: страна тогда умирала. В самом буквальном смысле слова. Минус миллион человек в год. Рожали мало, да и жили плохо. Президент привел статистику: с 2000 года смертность снизилась в 3,6 раза. Денег в казне заметно прибавилось. ВВП вырос на 75%. Пенсия увеличилась в три с лишним раза. Зарплата примерно так же. Но ведь и вправду были другие времена.
Летом 1998-го никто в России не спрашивал: сколько ты получаешь? Вопрос звучал так: а тебе на сколько месяцев задержали зарплату? Задерживали зарплату всем: и военным, и бюджетникам, и даже тем, кто доставал деньги для бюджета России буквально из-под земли – нефтяникам и шахтерам.
Горбатый мост у здания правительства России вошел в историю в 1905 году: здесь в годы первой русской революции рабочие Красной Пресни дали свой последний бой царским жандармам. Спустя 90 лет на Горбатый мост приехали шахтеры, они требовали «Отдай, то, что мы заработали!».
«Сейчас идет новая волна, мировая волна финансовая, и нам надо снова поднапрячься», – говорил Борис Ельцин, президент Российской Федерации с 1991 по 1999 гг.
Тогда, в 1998-м, вице-премьер Борис Немцов вышел из Белого дома. Один, без охраны. Предложил шахтерам поговорить и выпить с ним водки. Шахтеры пить водку с реформатором не стали. Их семьям были нужны деньги, хотя бы на хлеб.
«Я будучи журналистом приходил к шахтерами в Воркуте. Он дома открывает холодильник, а у него там одна банка консервов. Он говорит: у меня две дочери и жена. И нам надо сегодня поесть что-то вечером», – вспоминает депутат Госдумы Петр Толстой.
Правительство дать денег людям не могло. Отдавать было нечего. Почти весь государственный бюджет уходил на выплаты по процентам по западным кредитам.
«Мы не могли себе позволить элементарно даже необходимые продукты. Бегали по магазинам, покупали самое дешевое. По всей Москве, я помню, будучи студенткой, выискивала, где картошка подешевле. Мне съесть глазированный сырок и потом сидеть без мяса? Или что я должна выбрать», – отмечает депутат Госдумы, победитель Олимпийских игр 2006 г. Светлана Журова.
Когда цены на нефть рухнули еще раз, правительство Кириенко объявило: кому должны, мы всем прощаем. Россия узнала слово «дефолт». Но отказались от выплат по долгам своим, так называемым ГКО. Западным заемщикам платили исправно, копейка в копейку. Петля общероссийской нищеты грозила перерасти в голод.
«Женщины мне приносили грудных детей, на стол положат: заберите, он все равно умрет», – вспоминает Эдуард Россель, губернатор Свердловской области (1995-2009 гг).
Тем временем те, кто помог Борису Ельцину выиграть выборы в 1996 году, получили огромные, самые прибыльные предприятия России в свою собственность. На так называемых залоговых аукционах. Но фокус был в том, что деньги на это потратили не свои, взяли у государства, под льготные проценты. Как так получилось? Так руководили этими аукционами чиновники, делегированные олигархами.
«Постоянно анархия, беззаконие, произвол. И везде заправляли эти Гусинские, Березовские, там все эти руководители крупных банков. Очень опасно было, отвратительно. Они ходили улыбались, думали, все, их страна, что хотят, то и будут делать», – рассказал депутат Госдумы Владимир Жириновский.
Лакомые кусочки достались не всем. И тогда Борис Березовский и Владимир Гусинский показали власти силу телевизионного оружия. Вначале был отправлен в отставку Анатолий Чубайс и его соратники. После дефолта – Сергей Кириенко. Сергею Степашину дали порулить правительством считанные дни. Олигархи считали себя настоящей властью.
«Чем бы мы сегодня ни занимались: судебной реформой или государственным строительством, обязаны помнить об исконных российских традициях справедливости и законности, помнить о том, что диктатура закона – это единственная разновидность диктатуры, которой мы обязаны подчиняться», – заявлял Владимир Путин.
Те, кто был в Кремле и Белом доме, для них были расходным материалом, средством для извлечения из государства еще больших ресурсов. Поэтому приход Владимира Путина большинство из них восприняло без всякой опаски. Так начался закат того времени, которое стали называть «семибанкирщиной».
Вагит Алекперов полностью отказался от политических амбиций, сосредоточился на нефтяном бизнесе. Активно взаимодействует с органами власти в приоритетных для России направлениях внешней политики, например, в Ираке.
Борис Березовский эмигрировал в Лондон. Пытался продолжать политическую деятельность. Обанкротился, написал покаянное письмо президенту Путину. Покончил жизнь самоубийством в своем поместье неподалеку от Лондона. Владимир Виноградов потерял банковский бизнес. Разорился полностью. Семье пришлось переселиться в съемную квартиру. Умер от инсульта. Владимир Гусинский потерял весь медиабизнес, эмигрировал в Израиль. Пытался продолжить занятия политикой и здесь. Но местная прокуратура быстро возбудила уголовное дело. Живет сейчас в Испании, играет на бирже. Владимир Потанин разделил бизнес с младшими партнерами. Принял решение не оставлять деньги своим наследникам. Живет в России, владеет одной из крупнейших инвестиционных компаний в стране. Александр Смоленский отказался выплачивать деньги вкладчикам банка. За 27 млн долларов купил сыну завод знаменитых британских автомобилей TVR. Успешно его обанкротил. Эмигрировал. Михаил Ходорковский был осужден за многомиллионную неуплату налогов. Отсидел 10 лет, был помилован Путиным. Эмигрировал в Швейцарию. Несмотря на публичное обещание не заниматься политикой, финансирует оппозиционные интернет-медиа.
Подписывайтесь и читайте нас в Telegram.