Неделя с момента крушения Superjet в Шереметьево. Что известно о трагедии
С момента трагедии в Шереметьево прошла неделя, но официальной информации по-прежнему немного, отмечает корреспондент телеканала «МИР 24» Роман Никифоров.
Аварийная посадка Superjet в аэропорту Шереметьево. Горящий самолет замирает на взлетной полосе, начинается экстренная эвакуация, но один из бортпроводников лайнер так и не покинул. 22-летний Максим Моисеев сначала пытался открыть аварийный выход в хвосте самолета. Когда это не удалось, начал выводить людей из салона. Несколько жизней он сумел спасти ценой собственной.
«Я до сих пор не верю, что у меня сына больше нет», – сказала мама Максима Моисеева Юлия Карева.
Мама Максима показывает его детские и школьные фотографии. Говорит, семья оказалась в непростой ситуации: сама больна раком, муж перенес обширный инфаркт, старший сын помогал воспитывать младших братьев. Надежда и опора – на него всегда можно было положиться.
«Он спасал уже людей. В Крыму один мужчина тонул, захлебывался. Максиму было тогда всего 15 лет. Он побежал и вытащил мужчину к берегу. Но он это не считал поступком, говорит, это все в порядке вещей», – вспоминает Юлия.
С детства Максим грезил небом. Для учебы выбрал кадетскую летную школу имени Покрышкина.
«Звезд с неба не хватал, но настолько брал все своей усидчивостью, упорством, упрямством. У него не получилось поступить в высшее авиационное училище, поэтому он пошел в армию, отслужил. После этого снова пытался, снова не получилось», – говорит классный руководитель Максима Моисеева Наталия Яскевич.
С военной авиацией не сложилось, пошел в гражданскую. Начал заочно учиться на пилота в Санкт-Петербурге, а пока устроился на работу бортпроводником. В общем человек, который не склонялся перед обстоятельствами. Даже в тот роковой день Максим выбрал свою судьбу сам.
Что творилось в хвосте – можно понять по кадрам. Их выложил Следственный комитет, который расследует причины катастрофы. Основные версии – ошибки экипажа, техническая неисправность, плохие метеоусловия. Хронология полета разложена по минутам. Superjet вылетел из аэропорта Шереметьево в 18:02 и через пять минут после начала рейса попал в грозовое облако. Наличие таких облаков подтверждают карты метеорологических онлайн-сервисов. Как уверяет экипаж, в лайнер ударила молния.
Насколько опасна молния для современного самолета? Заслуженный летчик России Виктор Заболотский утверждает, все зависит от силы разряда. Проверено на себе еще на военном Су-7.
«В крыле тогда насчитали семь дырок. Все токосъемники улетели, приборы погорели, но самолет летел, двигатель и насосы работали», – рассказал Заболотский.
Связь вскоре восстановили через вторую радиостанцию на аварийной частоте.
Экипаж решил вернуться в Шереметьево, но управлять самолетом пришлось в ручном режиме – он называется директ-мод. Когда автоматика движений не сглаживает и возможные ошибки пилота уже не исправляет.
Superjet делает дополнительный круг над полосой, но только один, так что у лайнера по-прежнему почти полные баки – на таких самолетах системы слива топлива нет. За две минуты до приземления экипаж меняет код транспондера на 7700 – что значит «нештатная ситуация». Допустимая посадочная масса превышена почти на тонну, а потому и скорость больше, чем требуется – 278 километров в час, а не 250. В итоге «козление», то есть прыжки на полосе, стойка шасси пробивает бак, а искры воспламеняют разлившийся керосин.
«На маленькой скорости у него угол положительный, высоко поднятая носовая стойка. Чем выше скорость, чем нос ниже, и если передняя стойка раньше опустилась, она отработала, стойка сразу забросит на больший угол. Раз на больший угол, у него появляется прирост подъемной силы, он отрывается», – пояснил заслуженный летчик России Виктор Заболотский.
К действиям наземных служб вопросов пока нет. Пожар потушили за 18 минут.
В списке погибших 41 человек. Большинство из них потеряли сознание от ядовитого дыма в первые минуты, а то и секунды пожара. Супруги Чупруновы: он – инженер по охране окружающей среды, она – учитель истории.
Мичман авианесущего крейсера «Адмирал Кузнецов» Роман Власов с женой Мариной возвращался с Черного моря из отпуска. Военнослужащие Алексей Ганзиев летел в свою часть, Анатолий Долгопятов отправлялся в командировку. Мария Кирсанова работала в Министерстве юстиции Заполярья, а Елена Ратникова помощником районного прокурора. У нее остался маленький ребенок.
Наталья Крайнова навещала в столице сына, который учится на пилота. Москвич Александр Сороколит планировал путешествие к Баренцеву морю. Американец Джереми Брукс летел устраиваться на работу гидом по рыбалке.
Медсанчасть закрытого городка Снежногорск потеряла сразу двоих специалистов: Ларису Сивоконь – заместителя начальника по экспертизе временной нетрудоспособности, и руководителя Евгения Новикова. Опытный хирург погиб вместе с 11-летней дочерью.
СМИ сообщают, что на борту был еще один герой, а точнее героиня – Альбина Пилипчук, специалист по связям с общественностью мурманской администрации. Сидела на девятом ряду, но побежала не к выходу, а в хвост самолета услышав детские крики, но справиться с огнем и дымом не смогла. У Альбины остался 10-летний сын, которого отважная девушка воспитывала одна.