Мнение: Мы впереди планеты всей, потому что дали шестой класс новых антибиотиков

Российские ученые синтезировали новый антибиотик, способный уничтожать один из наиболее устойчивых к лекарствам штаммов золотистого стафилококка. О возможностях и перспективах использования спросил ведущий программы «Мир. Мнение» Алексей Мельников у кандидата биологических наук, директора физтех-школы биологической и медицинской физики МФТИ Дениса Кузьмина.

Что такое золотистый стафилококк? Насколько он опасен и почему считается головной болью для всех ученых мира?

— Стафилококк с множественной лекарственной устойчивостью — это такая грамположительная бактерия, которая связана с рядом больничных инфекций. С одной стороны она устойчива к классическим антибиотикам. Бактерия научилась их расщеплять и придумать различные механизмы избегания воздействия антибиотика. С другой стороны — это патогенный организм, который вызывает ряд заболеваний у людей с ослабленным иммунитетом — диабетиков или пациентов, которые проходят химиотерапию.

Почему у этих микроорганизмов такие способности сопротивляться?

— Это больше всего напоминает гонку вооружений, где человечество в догоняющей роли. Прежде всего это связано со свойствами самих микроорганизмов. Они активно делятся и меняются. К тому же у них есть возможность передавать друг другу гены устойчивости к тем или иным антибиотикам. Соответственно, при добавлении антибиотика колония понимает, что под воздействием этого лекарства могут выжить немногие. Они выживают и продолжают быструю популяцию тех, кто выработал эту устойчивость. Плюс у них есть хитрые механизмы изменения своего генетического материала. Они крайне быстро адаптируются, чем мы. Чтобы разработать антибиотик и вывести его на полки, необходимо от пяти до 10 лет. Скорость адаптации бактерий и скорость разработки антибиотика несопоставимы.

  

Как вам удалось получить новый антибиотик? И как он работает?

— Наше соединение относится к новому классу. Ранее похожие соединения изучали в качестве противогрибковой активности или противотуберкулезных бактерий. Мы же впервые искусственно синтезировали это новое оригинальное соединение. Мы предположили, как должен выглядеть этот новый идеальный антибиотик. Дальше, увидев у него эффект, мы произвели процедуру его улучшения активности и специфичности. То есть он должен был работать против бактерий, но не работать против клеток человека. Мы получили огромную библиотеку производных — порядка 50 разных молекул. После проходили долгий отбор лучшего кандидата. Он называется «лидирующий кандидат». С ним мы продолжили исследование. Мы предполагаем, что это соединение блокирует возможность деления бактерий и нарушает их целостность клеточной стенки. То есть это двойной эффект.

Получается, что такое двойное воздействие позволяет преодолеть любую бактериальную защиту?

— Мы действительно предполагаем, что выработка резистентности или устойчивости к нашему антибиотику будет долгой, потому что эффект идет в двух сторонах. Бактерии, на самом деле, учатся обходить и эти препятствия, поэтому мы понимаем, что рано или поздно резистентность возникнет и к нашему препарату. Но рассчитываем на пролонгированный эффект.

Сколько продолжался ваш эксперимент?

— Результат нашего эксперимента мы еще не вывели «на полку». Нет возможности купить препарат или получить его.

На какой стадии вы сейчас находитесь?

— Сегодня мы завершаем последние исследования на животных и переходим к клиническим исследованиям на человеке. Для того, чтобы пройти этот этап, нам понадобилось три года. Работала по-настоящему мультидисциплинарная команда. У нас были сильные ребята: микробиологии, химики, коллеги, которые работали с эукариотическими клетками, и группа, которая работала с животными. Это совместный труд большого количества исследователей и даже научных организаций.

  

То, чем вы занимаетесь, это какая область науки?

— Классный вопрос, потому что современная биология — это сочетание всего. Это и математика, и химия, и информатика, и медицина, и все остальное. Это совокупность различных дисциплин, потому что биология высокого класса является мультидисциплинарной областью, которая сочетает в себе разные предметные области.

Ваш «лидирующий кандидат» обладает огромным потенциалом применения. Он способен стать панацеей в борьбе со стафилококком?

— Да. Причем, с нашей точки зрения, более перспективная лекарственная форма — это мазь. Мы видим, что наше соединение действует не только против стафилококка, но и против грибков и других инфекций. А они, как правило, являются источником поражения кожных покровов, а также мягких тканей. В этом смысле создание мази, которая позволит решить проблемы с угревой сыпью, нарывов и других поражений кожи, нам кажется более перспективным и правильным направлением.

Сколько вам может понадобиться времени для запуска серии вашего лекарства?

— Мы считаем, что клинические исследования займут у нас от трех до пяти лет. Важно понимать, что для того, чтобы пойти в такого рода исследования, нам понадобится крупный фармацевтический партнер. Мы надеемся, что отечественная фарма обратит внимание на эту разработку, и мы сможем двигаться дальше. Мы были бы рады разделить ответственность и передать этот флаг отечественной фарме.

Сколько после выхода препарата на рынок, у пациентов будет времени, прежде чем понадобится новая разработка?

— У микробиологов есть убеждение, что в тот момент, когда твой препарат попадает на полку, появляются уже первые резистентные штаммы. С учетом того, что ты тратишь 10 лет от создания этой молекулы до выведения ее в качестве серийного продукта, за это время, конечно, возникают первые резистентные штаммы. Поэтому мы не останавливаемся на том, чего достигли. Мы смотрим дальнейшие модификации, ищем новые источники. За последние 25 лет были обнаружены всего лишь пять принципиально новых антибиотиков. В этом смысле мы впереди планеты всей, потому что дали шестой класс новых антибиотиков. И здесь интересно отметить, что большая часть антибиотиков из этой великолепной пятерки имеет природное происхождение. А у нас синтетическое. Это указывает на то, что нам надо больше использовать видовое разнообразие и биопотенциал организмов, чтобы искать там антибиотики, потому что они скорее всего есть.