Дмитрий Мезенцев – о создании единого экономического пространства от Минска до Владивостока

2 апреля – День единения России и Беларуси. Государственный секретарь Союзного государства Дмитрий Мезенцев дал большое интервью программе «Евразия. Дословно» на телеканале «МИР 24».

- Россия и Беларусь в последнее время стали такой мишенью Запада: и экономические санкции, и критика, и давление. Но на встрече в Кремле прозвучала фраза, что Минск и Москва все выдержат. Что для этого нужно сделать?

- Ответьте теперь на мой вопрос: мы говорим об отношениях России и Беларуси, отношениях, которые выстраивались на протяжении столетий, почему-то в каком-то оперативном ключе, малосрочной перспективе, через призму западных санкций? А нам друг для друга ничего не надо осмыслить совместно, поразмышлять о чем-то? Посмотреть в день нынешний и день завтрашний. У нас другой повестки, кроме санкций, разве нет?

- В 2024 году в планах создание единого экономического пространства – от Минска до Владивостока. Как будет работать?

- Давайте обратим внимание на слова президента России. Владимир Путин многократно говорил о том, что Россия на протяжении многих лет не готова быть у Запада в рамках той роли, которую Запад России определяет. И Беларусь не хочет и не готова быть в этой роли. Почему чуть ли не равноправно санкции на две наши братские страны накладываются? Это плата за стремление быть самостоятельными, быть в диалоге с Западом на равных, а не подобострастно подыгрывая и отвечая на любой посыл: да, что изволите, мы обязательно так сделаем. Я хорошо помню конец 1980-х годов. Тогда западные лидеры подыгрывали советскому руководству, которое, я думаю, на самом деле хотело модернизировать страну, только делало это очень неумело, поспешно, забывая о социально-экономических последствиях не всегда продуманных политических реформ. Нам говорили: откажитесь от идеологической модели – будете на равных, введите частную собственность – будете с нами на равных, откажитесь от того оборонного потенциала, который обеспечивал гарантии безопасности, – и будете на равных, выведете войска из Восточной Европы – и мы будем вам максимально помогать.

Я помню обещание 1993 года 26 миллиардов долларов на поддержку национальной экономики России. Россия отказывалась, отступала, соглашалась с требованиями, не получала помощь, получала обещания, снова отступала, снова соглашалась с требованиями, снова ожидала помощи. Она приходила формальная, ситуативная, но не так, чтобы мы добились прорывных результатов. Запад добился открытого огромного российского и постсоветского рынка для поставки своих, не всегда качественных товаров, хотя очевидно есть результат в поставке высококачественных товаров. Но не в рамках кооперации, не в рамках совместных производств, не в рамках высокого уровня локализации и выпуска совместной продукции с тем уровнем добавленной стоимости, которую обеспечивали производства и партнерские предприятия крупных сборочных, в том числе автомобильных, заводов, построенных при помощи Запада. Запад добился нашего привыкания к высокой потребительской модели, которая не стала в полной мере результатом нашего последовательного, комплексного труда и вложения сил с обеспечением прорывных научных и конструкторских разработок.

Нам во многом не хватило времени, но очень много сделано за период с 2000 года, за период прихода к руководству страной Владимира Путина. Мы самостоятельнее, мы больше верим в себя. Мы, наверное, меньше зависим от кока-колы и McDonald's, тем более, что он решил, что бигмаки для нас вредны, и позволил развивать свою собственную национальную кухню, куда более здоровую и привычную для нас. Но самое главное, он понял, что Россия прекратила отступать. Россия 1990-х – это история. Россия нынешняя, как бы ни было трудно, как бы ни было сложно решать те задачи, которые вынуждена решать Россия, потому что давление Запада, расширение НАТО, пять волн приема новых членов в Североатлантический Альянс – это факт, в том числе очевидный обман советского руководства. И президент Путин об этом многократно говорил. Обещали, что ни на один дюйм войска НАТО и инфраструктура не будут двигаться в сторону российских границ. Фактор последовательной политики на обеспечение иной роли, принципиально зависимой во всех отношениях роли России, к которой стремился Запад, не получается. Убежден, не получится, в том числе в союзе с Беларусью.